– Ну так мы вроде как уже начали работать, – сказал Джудас вместо этого. – Пора бы и цену уточнить.
– Ваш командир получил задаток, – Вермандо не смотрел ни на кого, кроме Давена, и теперь все взгляды снова устремились на вожака. Давен недовольно поджал губы, но спустя несколько секунд кивнул.
– Это так, – признал он. – Чародей отдал мне невольницу в уплату долга. На… несколько ночей.
Он обвёл спутников пристальным взглядом, приготовившись услышать насмешки или возражения, но Варна только подняла руку в умиротворяющем жесте, а Джудас закатил глаза.
– А с нами ты поделиться не захотел? – поинтересовался он.
Давен промолчал. Он опустил взгляд на Даю. Та обхватила себя руками и переводила глаза с одного на другого.
– Вам – деньги, мне – невольницу, – заявил Давен. – Я сказал.
Джудас тоже внимательно разглядывал Даю, по горло укутанную плащом. Там, в зале, завернутая в покрывала фигура не произвела на него никакого впечатления. Когда же он увидел рабыню в комнате командира, её гибкий как лоза силуэт запал ему в сознание слишком хорошо.
– Я хочу взять её сейчас.
Оба, Джудас и Дая, вздрогнули, услышав голос вожака.
Дая оглянулась на чародея.
– Прямо здесь? – спросил тот.
– Пусть пересядет ко мне. Хочу хорошенько её разглядеть.
Давен ненавидел себя за то, что так открыто проявляет увлечённость, которая может послужить в руках мага оружием против него, но смотреть, как эта девушка с лицом Сильвены сидит, прижимаясь к чужой человеческой ноге, он не мог.
Вермандо поколебался, а затем кивнул.
– Иди, – сказал он.
Наблюдая, как Дая пересаживается ближе, Давен раздумывал, кому бы передать вёсла, но так и не нашёл свободных рук. У него не было возможности даже коснуться невольницы, когда та точно так же пристроилась у его ног. Давен лишь наклонился и прошептал:
– Посмотри на меня.
Дая вскинулась и заглянула ему в глаза. Давен не знал, чудится ли ему, или он в самом деле видит такое же обжигающее желание прикоснуться, какое испытывает сам.
– Как ты? – спросил он.
– Всё в порядке, – так же тихо ответила Дая.
– Не бойся меня.
– Я не боюсь, – однако, говоря это, невольница сглотнула.
«Я никогда не обижу тебя», – хотел было сказать Давен, но промолчал. Только несколько долгих секунд вглядывался в голубые, с янтарными прожилками, глаза. Больше всего он хотел сейчас остаться с невольницей наедине. Расспросить её обо всём. Как она жила эти годы… нет, хотя бы этот последний год? Сколько ещё мужчин трогало её. Ненавидит ли она его, Давена, за то, что тот заставил её делать под столом.
