Минут десять выслушиваю нудного консультанта и покупаю весь предложенный арсенал, захватывая бумажку с каракулями – чего, сколько и во сколько.
Возвращаюсь в машину.
Ее глаза закрыты. Дыхание поверхностное и прерывистое. Опять касаюсь ее лба – никакой реакции. Уснула? Слава тебе, Господи!
Слышу писк телефона, выпавшего из ее руки на колени. Она не просыпается.
Беру телефон, чтобы прочитать смс.
Это перебор?
Несомненно…
Но у меня есть о*уительная отмазка – мне нужен был адрес, куда ее везти. Хотя я, конечно, не повезу ее туда. Но это уже частности.
От кого? Рон Галан.
Да ну, на*уй?!
Открываю…
«Детка, никаких проблем. Откуда тебя забрать?».
Торможу первый порыв – выбросить телефон в окно – этого я, бл*ть, объяснить не смогу.
Кидаю его на заднее сиденье. Отдышавшись, плавно трогаюсь, чтобы не разбудить ее.
Все! Сегодня она моя. Не могу же я оставить ее в таком состоянии? Но это тоже всего лишь отмазка. Потребность быть рядом гораздо мощнее сострадания.
А что еще можно ожидать от такого, как я? Все закономерно.
Паркуюсь у дома.
Надеваю пакет с лекарствами на руку и на плечо - ее рюкзачок. Открываю дверь и шепчу негромко: - Хлоя…
Она не реагирует. Протягиваю руку, чтобы подхватить ее, и понимаю, что она уже вся мокрая напрочь, и, при этом, дрожит, не прекращая.
Беру ее на руки и закрываю ногой дверь. На сигнализацию поставлю из окна. Она безвольно сворачивается у меня на руках, и я, бл*ть, счастлив! Ей хе*ово, а я счастлив… Но это так! И я рад, что она заболела!
Вот мы и дома.
У меня не слишком просторно - большая кровать, плазма, шкаф, компьютерный стол... И сейчас я рад, что комната только одна. Мы "вынуждены" будем быть рядом.
Утром я и мечтать не смел...
Аккуратно кладу ее на свою кровать и замираю, чтобы осознать это.
Хлоя в моей постели!
Присаживаюсь на колени, стягиваю с нее кроссовки и следом носки. Ее пальчики пахнут мятой, и я, не удержавшись, провожу губами по своду ее изящной гибкой стопы, оценивая танцевальный подъем свода. Классическая школа?..
Надо бы разбудить, чтобы вкачать в нее порцию лекарств, но не спешу с этим.
Тяну вниз собачку замка на толстовке и аккуратно снимаю. На ней только спортивный топ. Жаль, но его придется оставить. Она не оценит, если посмею обнаглеть настолько. А я хочу, чтобы она осталась у меня подольше.
Желательно, на совсем. Но это, конечно, просто мечты.
Ее топ насквозь мокрый, и она дрожит, как осиновый лист. Я достаю свой самый теплый, подаренный еще мамой, плед и укутываю ее, как мечтал сегодня. Целуя в обнаженные плечи.
