Вдовин - человек нетворческий. Он догматик, для которого нравственные критерии существуют лишь в качестве формально непререкаемых норм, они не выстраданы, не прочувствованы, о них следует упомянуть в нужный момент, чтобы тут же забыть до следующего раза.
"Благополучный" Юдин мучается, вспоминая свою жизнь, упрекая себя в том, что мера собственной его ответственности могла быть больше, иронизирует над собой времен войны - подумаешь, вырезал аппендикс генералу, будущему тестю, - и снова не нужно торопиться и принимать на веру самоиронию Юдина. Лучше вспомнить, что войну он кончил полковником, четырежды орденоносцем и главным хирургом фронта, что на его счету сложнейшие операции, блестящую технику которых он демонстрировал и в более поздние, мирные времена.
А выступая в Париже на собрании ученых разных политических взглядов и принципов, Юдин продемонстрировал не только широту мышления, эрудицию, но и гражданственность позиции советского ученого, крайне озабоченного судьбами мира, видящего перспективу сотрудничества и мирного сосуществования. Ответственность ученого перед своей страной и перед человечеством - вот о чем говорил советский профессор своим зарубежным коллегам, и так ли уж странно, что писатель выбрал местом этого форума Париж? Ведь именно в парижских главах возникает ленинская тема. Речь Юдина перед коллегами внутренне точно согласована с тем, что формировало мировоззрение Олега Антоновича, сына профессионального революционера ленинской плеяды. Для Юдина, для Успенского Ленин действительно живой нравственный критерий, и это для понимания романа чрезвычайно важно.
Кроме того, именно удаленность от дома, от будничной суеты, неожиданная близость после многих разъединяющих лет толкнули Юдина и Успенского к давно утраченной откровенности - это психологически и житейски достоверно. Даже герой ранней драматургии Крона не выдерживал критерия "симпатичен-несимпатичен", что же говорить о профессоре Юдине и его нелегкой исповеди? Он кажется суховатым и рационалистичным тем, кто любит душевную распахнутость. В трудах и суете он забывает о друге юности - об Алексее. Не заботится о дальнейшей судьбе Ильи. Ведет себя эгоистически с любящей его Ольгой. Список его прегрешений можно умножить, да еще Крон, озабоченный четкостью беллетристических решений, заставляет стрелять все ружья, и Оля-маленькая в конце оказывается дочерью ничего не подозревающего Олега Антоновича, а испытание бытом, сбивающее последние остатки генеральского апломба с героя, написано чрезвычайно подробно, но в этом ли дело?
