В 1990 году постановлением Министерства культуры России Кудымкар был объявлен памятником истории.
Летом 1992 года я отправился в Кудымкар в составе небольшой этнографической экспедиции от Пермского государственного университета. Я только что окончил первый курс по специальности "русский язык и литература" и стремился к новым, неакадемическим знаниям. И меня не надо было сильно упрашивать поехать туда, где живут настоящие колдуны и ясновидицы.
Нас было трое: два молодых пермских ученых-уфолога и я, студент первого курса университета.
Официально я отправился "записывать фольклор", но в душе я ожидал от этого путешествия гораздо большего. В душе я мечтал получить в Кудымкаре необыкновенный духовный опыт. И похоже я его получил, хотя в тот раз я уехал домой в Пермь серьезно разочарованным -- как мне показалось, я не получил серьезного знания, а только несколько туманных намеков. (Сейчас я кстати считаю, что мой "бенефактор" нарочно создал это впечатление: тогда я был слишком молод, неуравновешен и самолюбив, чтобы реально использовать приобретенные знания. Они оказались как бы законсервированы в моей психике и проявили себя значительно позднее, когда я вышел из студенческого возраста).
Когда мы приехали в Кудымкар, мы увидели перед собой глубоко провинциальный уральский городок, со всеми плюсами и минусами, с непролазной грязью на главной улице и сонными обывателями. На меня это произвело угнетающее впечатление. Некая вязкая и глухая территория духа, где ощущаешь себя не то незваным гостем, не то откровенно чужаком. Это был очевидно не русский город, здесь все было по-иному, по-своему. Хотя все вывески и вообще все, что написано, было написано на русском языке.
В поисках "фольклорных источников" далеко ходить не пришлось. Старые избы и старые обычаи соседствовали в центре города с рестораном и государственными учреждениями. Мы поселились в помещении краеведческого музея и в течение нескольких дней сделали ряд вылазок по заранее подготовленным адресам. Нас интересовали кудымкарские знахарки, колдуны и кликуши, а также "знающие" ("tцdys").
Как и положено университетскому студенту, я старательно записывал сумбурные, сбивчивые речи местных полусумасшедших старух, которых нам выдавали за каких-то невероятных личностей. Большей частью это были банальные рассуждения о наведении порчи, о домовом-керкаса, живущем на чердаке, о шеве, которая незаметно поселяется в человеке и влияет на него изнутри.
