15 октября новый пароход скользнул по обильно смазанному жиром слипу и подняв мощную волну вошел в воду. Удивительно, но судно не пришлось креновать и смотрелось оно как игрушка, тем более, что раскрасили пароход во все цвета российского флага. За неделю собрав команду судна и бригаду достройщиков, Куприянов отправился испытывать пароход, предварительно расписав план работ своим помощникам по срокам выполнения, отчего они предсказуемо приуныли. Все денежные вопросы он поручил жене.
Почти два месяца достройки и испытаний нового судна дались совсем не легко. Неожиданно возникли проблемы с паровой машиной уже по приходе в Ольгу. Матеря хваленое немецкое качество, машину разобрали почти полностью, обнаружили забившийся накипью трубопровод, зато полностью разглядели конструкцию. Сергей решил, что спокойно может освоить и это производство, да и котлы для паровых машин они варили у себя. В дальнейшем использовали только дистиллированную воду. Мелких недоделок было тьма, все их тщательно Сергей фиксировал, но в принципе был доволен. В конце января новое судно отправилось в Шанхай в компании с «Пароходом-1», который вел почетный гражданин Владивостока Яков Семенов.
В Шанхае царила вечная весна и такая же вечная нищета народа, хотя для купцов это выгодно – цены на грузчиков смешные. Глядя на китайцев, вечно копошащихся и забитых, он вспоминал их в своем времени. Очумевшие от культурной революции, они лезли с безумством фанатиков на Даманский и были совсем не забитыми. Перед своим путешествием во времени он читал, что в Пекине затеяли очередную модернизацию и ему было жаль простых китайцев. К чему это приведет не знал никто, но советские газеты издевались очень талантливо.
Прошлое отчетливо помнилось Сергею, но грустить было некогда, да и поинтересней в 19 веке. Особенно ему нравилось отсутствие давления идеологии. Нет, царь конечно был, но здесь на местах больше руководствовались здравым смыслом, а не указами из столицы, до которой, ох как далеко. Коммунистов в своем времени Сергей считал обычными карьеристами, которые вне службы были такими же раздолбаями как все, но вот непрерывная коммунистическая пропаганда со всех сторон, реально напрягала. Самое смешное, что искренних сторонников этой идеологии было исчезающе мало, но зато они старательно портили жизнь всем сомневающимся, к которым относился и Сергей.
Воспоминания вытеснились шумной действительностью и непрерывной болтовней на русском и китайском Якова Лазаревича. Придя наконец в совместный ювелирный магазин, они были встречены сухощавым сорокалетним немцем Дюрентом, доброжелательным и совершенно не заносчивым. Они пошли к нему в кабинет и перепроверили бухгалтерские отчеты немца. Семенов постоянно забирал для закупок свою часть от продажи золотых изделий, зато у Сергея скопилось больше 300 тысяч. Деньги Дюрент, носивший очень немецкое имя Фриц, хранил в филиале немецкого банка. После всех формальностей, Семенов передал еще партию золотых украшений с рекомендованной ценой. Впрочем, на отсутствие продаж Дюрент не жаловался.
