Где болит? Что интерн делал дальше | страница 22

– Ну, ты же не кошка. Так поговорка не имела бы смысла.

Мне подумалось, что все, что я выслушал и повидал за эти 2 дня, не имело смысла.

– Будут проблемы, обращайся. И не волнуйся насчет сестры Штейн. Она лает, но не кусает. Правда, она не собака, так что это не имеет смысла тоже.

Я свернул за угол, распрощавшись с Тони и удивляясь про себя такому причудливому антропоморфизму.

Флора едва не прыгала от радости.

– Ой, у меня было такое чудесное утро! Поступила женщина, я ей сделала эпидуральную анестезию, а потом помогала при кесаревом, а она не выбрала заранее имя ребенку, и когда девочка родилась, сказала, что назовет ее в мою честь! Потрясающе, правда?

– О да, полный восторг.

Тут мне с ней было не тягаться: если пациент назовет моим именем дозу героина, предварительно растопив его в ложке и вколов себе в вену, это будет совсем не то.

– А ты чем занимался? – спросила она, вгрызаясь в свой сэндвич.

На мгновение я призадумался.

– Ну, у меня была на приеме восьмидесятилетняя наркокурьерша по имени Молли… – начал я.

– Ей восемьдесят? – перебила меня Флора. – И она на героине? Как-то это неправильно. Обычно в этом возрасте если на чем и сидят, так это на мятных пастилках.

– И я подписал целую кучу рецептов на метадон.

– Ты уже снял кого-нибудь с наркотиков?

Я усмехнулся.

– Совершенно точно нет.

– Но ты просто обязан! – воскликнула Флора. – У нас в отделении для новорожденных лежат несколько малышей, родившихся с героиновой зависимостью – это просто ужасно. Их матери были героиновыми наркоманками, и теперь они наркоманы тоже. Они все такие вялые, безжизненные, им по капле дают морфин в бутылочках с молоком, чтобы снимать ломки. Ты не передашь мне сахар?

Я протянул ей пару пакетиков.

– В этом году мне работается в тысячу раз легче, чем в прошлом, – продолжала Флора в своем бурлящем потоке сознания. – Единственное, что в тот год было хорошо – я похудела на 10 килограммов. Правда, я могла это сделать, просто записавшись к «Весонаблюдателям».

По возвращении в клинику я получил от Брюса карту следующей пациентки.

– А кто она? – спросил я, просмотрев сопроводительное письмо от ее терапевта.

– Была девица не дерзкая и тихая, краснела от всякого порыва, – начал он.

Я поглядел на Брюса, потом на пациентку, сидевшую за перегородкой в приемной.

– Ты вот про эту, что меня ждет?

– «Отелло», акт первый, сцена третья, – ответил Брюс.

Я закатил глаза и отвернулся.

– Вы Тамми? – спросил я, подходя к девушке.