, профсоюзы, и комслужи устраивали конференции, заседания, собрания, на которых доказывалось, что в хозяйственной разрухе виновата Западная Европа и белогвардейцы, что улучшить имущественное положение населения можно только усилением производительности своего труда и сознательным отношением к делу, всемерно борясь в своей среде с проявлениями разгильдяйства, шкурничества и лодырничества, изгоняя всех белогвардейских шептунов, тормозящих дело советского строительства и тем самым мешающих покончить с хозяйственной разрухой. Выносились громкие резолюции, допущена была на рабочих производственных конференциях даже легкая критика действий власти. Обо всем этом покричали газеты, а затем дело кончилось, как всегда — ничем.
Такие недели пропаганды затем вошли в моду и в центре, и на местах. То смотришь — объявление: "Неделя борьбы с заразными болезнями", и на столбцах газет и на стенах появляются плакаты с изображением наглядных последствий чахотки и сифилиса, а в кинематографах в это время ставят каких-нибудь "Белых рабынь" и т. п. картины нравоучительного содержания. Ее сменяет "Неделя ребенка" — разъезжают по улицам приютские изможденные дети, читаются лекции на тему: "Дети — наше будущее", попутно отбирают у населения белье, якобы для детей, с тем, чтобы на следующей "Неделе тары" отбирать у населения городов и в деревнях мешки, ящики, пополняя таким упрощенным способом недостаток казенной тары и читая в то же время повсюду лекции о важности для всего населения РСФСР продразверстки и о необходимости для успешности ее — "тары" в виде мешков. Потом смотришь — наступает "Неделя чистки", когда служащие советских учреждений обязываются мыть полы, чистить служебные помещения, а рядовые граждане получают такую неслыханную привилегию, как сходить в баню, помыться. Ее сменяет опять какая-нибудь "Неделя красного пахаря" или "Женщины-работницы" и т. д. В результате в Советской России вы совершенно теряете счет всяким официальным неделям и на любознательный вопрос вряд ли сможете точно ответить, что сейчас идет — "Неделя беременной женщины" или какая-нибудь "Неделя ловли майских жуков".
Всеми этими неделями голодное население, по правде сказать, очень мало интересуется, кроме, разумеется, всяких недель "Борьбы с буржуазией" с изъятием у нее излишков, которые невольно выводят из состояния равнодушия даже самых апатичных граждан.
Находя, что все эти отдельные недели недостаточны, центральная власть организовала специальную Всероссийскую неделю пропаганды. Во время этой недели в городах разъезжали автомобили и разбрасывали всякие листовки. Секретари и президиумы комячеек усиленно созывались на всевозможные заседания. Усерднее посещался Театр революционной сатиры (Теревсат) в Москве, где в угоду кровавым комиссарам артисты кощунственно издевались над всем, что остается не оплеванным и чистым в душе и сердцах бедных русских граждан. В разграбленных помещениях бывших магазинов, обращенных в залы информации и телеграмм, носящих имена разных героев революции товарищей — Свердлова, Урицкого, Луначарского, Горького, — все стены были испещрены ругательскими, а подчас граничащими с площадной бранью истерическими выкриками по адресу всего капиталистического мира, окружающего Советскую Россию. Тут же висели плакаты, превозносившие всякие вымышленные победы на трудовом фронте, необычайные открытия разных неведомых самоучек, дающие или чудовищную экономию топлива на 200%, или рабочей силы на 300%, или выполнение фабриками заданий на 100—200%, занесение на красную доску губернии, выполнившей продразверстку. Наряду с этим, посетители — "бывшие" люди, — могли видеть творения местных продавшихся советской власти художников, измывающихся над бедными буржуями, генералами, попами, эсерами и меньшевиками, а также иные пасквили, всякими способами оплевывающие ту самую русскую интеллигенцию. Тут же иногда организуется по праздникам и устная газета, т.е. поочередные выступления в течение определенного промежутка времени одного за другим агитаторов, которые делают сообщения по рубрикам, соответствующим подразделениям газет.
