При наличии всемогущей Чека с ее особыми отрядами роль милиции более скромна. В ней постоянный некомплект, особенно в провинциальных городах, так как служить в чрезвычайках, разумеется, гораздо выгоднее. Для вящего устрашения населения милиционеры носят за спиной винтовки (одно из приобретений революции) и на голове особые кепи с советской эмблемой "серп и молот". В некоторых случаях обысков (продовольственных и спекулятивных) принимают участие и милиционеры. На них же обычно возлагаются и операции по оцеплению базаров и рынков и изгнанию из них торгующих. Наконец, они являются грозой для окрестных жителей, везущих в город продовольственные продукты, так как под видом обследования и проверки количества перевозимого, чины милиции пополняют свои личные запасы продовольствия за счет изъятия из излишков.
"Твердая власть" и "Чека" в Советской России являются синонимами. В послесловии к книге, вышедшей в свет в 1919 году под заглавием "Два года борьбы на внутреннем фронте", видный чекистский деятель, латыш Лацис[80], отмечая руководящую роль чрезвычаек в деле подавления попыток ниспровержения советского строя, приходит к следующему выводу: "Таким образом, из предыдущего видно, какую крупную роль сыграли чрезвычайные комиссии в ликвидации контрреволюционных выступлений. Можно определенно сказать, что без их наличия советская власть перестала бы существовать". И далее цинично добавляет: "Для дальнейшего укрепления этой власти необходимо, чтобы каждый гражданин в своей деятельности на благо родины работал бы в Чека". Такое заявление не какого-нибудь юмориста, а видного партийного работника, является чрезвычайно любопытным, так как приобретает характер официозности. И действительно, практика показывает, что в Советской России помимо бесконечного числа добровольных доносчиков, имеющихся повсюду, чрезвычайные комиссии устроены почти в каждом крупном населенном пункте. В последнее время, впрочем, намечено уездные Чека упразднить. Конечно, об этом замечательном учреждении, явившемся произведением "пломбированных" завсегдатаев швейцарских кафе, можно говорить бесконечно много. Настолько все в этом учреждении грандиозно и отвратительно, настольно оно в своих оригинальных приемах превосходит все до сих пор бывшие в истории примеры морального подавления и физического истребления человечества. Очевидно, не один десяток будущих исследователей посвятит время изучению истории этого мрачного учреждения и печального памятника главам русского коммунизма, пришедшим насаждать всеобщий рай для людей, но успевшим создать его только лично для себя, а остальных ввергнувших в "плач и скрежет зубовный". Характерно, что нигде в своих программах коммунисты не говорят о чрезвычайках, оставляя официально всех в неведении об истинном характере своей системы. Несколько типичных для этого учреждения черт мне все-таки хотелось бы здесь воспроизвести.
