; наркоминдел — Чичерин; наркомпрод — Цюрупа
[56]; наркомпрос — Луначарский; наркомпуть — Емшанов
[57]; наркомздрав — Семашко
[58]; наркомвнешторг — Красин (заместитель Лежава
[59]); председатель ВСНХ Богданов; рабкрин — Аванесов
[60]; наркомзем — Осинский
[61]; наркомтруд — Шмидт; наркомсобес — Винокуров
[62]; временно и. о. наркомпочтель — Николаев
[63]; наркомюст — Курский
[64]; наркомнац — Сталин; управдел Совнаркома — Горбунов
[65], секретарь — Фотиева
[66]. В состав президиума ВЦИК входили в то же время следующие лица: Калинин, Владимирский
[67], Залуцкий
[68], Каменев
[69], Кутузов
[70], Лутовинов
[71], Петровский
[72], Рыков, Смидович
[73], Сапронов
[74], Сталин, Томский и Енукидзе
[75] (секретарь). Эти-то лица, действующие по ближайшим указаниям Центрального Комитета коммунистической партии, и являются ответственными за всю политику советской власти, осуществляемую ими в порядке "твердой власти".
Для борьбы с пышно расцветшим на почве централизации бюрократизмом, большевики выдвигают рецепты: 1) привлечения каждого партийного работника к управлению государством; 2) последовательной смены этих лиц для ознакомления всех и каждого из них со всеми частями государственной машины и постепенного вовлечения всего населения в государственное строительство. О последнем мы уже говорили, что же касается первых двух рецептов, то в действительности они сводятся к следующему.
Комиссарами в различные учреждения обыкновенно попадают лица, до того не имевшие по своей подготовке никакого отношения к данному учреждению. Примеров этого рода, как для центра, так и чисто местных, можно привести очень много. Вот несколько из них: приказчика Московской ситценабивной фабрики, никогда не видевшего моря, назначают одним из комиссаров водного транспорта; бывший мельник делается руководителем крупнейшего экономического органа; многие артисты без ангажемента превращаются в комиссаров и т. п. Второе условие имеет своим следствием то, что лицо, хотя и не подготовленное, но благодаря личному дарованию уже начавшее было приспособляться к делу, от него отрывается и перебрасывается на другое место, на новое незнакомое дело. Поэтому, например, упомянутый приказчик-комиссар водного транспорта, освоившийся, в конце концов, с грехом пополам с этим делом, попал через некоторое время в руководители сложнейшего дела составления плана железнодорожных перевозок, а в водном транспорте в качестве руководителя эксплуатации начал учиться вновь командированный партийной организацией комиссар-коммунист, по прежней профессии парикмахер. Все это вместе взятое ведет к тому, что подобного рода комиссары, по служебной, а иногда по общей своей неграмотности, вовсе не вмешиваются в дело и механически лишь подписывают доклады и деловые бумаги, составляемые более опытными специалистами, им подчиненными. От такой постановки дело еще страдает немного. Хуже бывает тогда, когда комиссары сами желают входить во все детали дела, при этом в них очевидно не разбираются, путают, тормозят дело и делают совершенно невозможной какую-либо совместную с ними работу. При смене партийных работников сызнова повторяется та же история, и так — аd infinitum. Разумеется, как в том, так и в другом случае, и рядовым служащим, и комиссарам влетает за неисполнение каких-либо циркуляров центра или за самостоятельное разрешение более сложных вопросов без предварительной санкции своего центрального учреждения. Таким образом, прописанные лекарства для лечения бюрократизма являются недействительными, и последний продолжает безраздельно царить в Советской России.
