— Мы здесь советские служащие и должны исполнять распоряжения власти, — говорит он, — прочтите объявление и убедитесь, что голову мы можем брить только на основании специального удостоверения от врача. Либо принесите таковое, либо обратитесь в частную парикмахерскую.
В конце концов, клиенту приходится смириться и заменить бритье короткой стрижкой волос.
Заплатив за бритье свои две тысячи, Петр Петрович выходит на улицу. Уже час дня. Солнце ярко светит; на улице — движение и оживление. Петр Петрович боится опоздать к своему знакомому и соседу по квартире, Бакшту; поэтому он подходит к извозчику на углу и называет адрес.
— Да, две десятки, положьте, — слышится в ответ.
— Пятнадцать тысяч, — говорит Баранов.
— Напрасно торгуетесь, барин, — заявляет извозчик.
Баранов решительно направляется к следующему.
— Пожалуйте, барин, — кричит извозчик ему вслед и, понукая лошадь, подъезжает к Баранову.
Последний садится в пролетку, и лошадь начинает медленно трусить по мостовой. Проезжая по Воздвиженке у Красной Академии Генерального штаба, Петр Петрович замечает толпу. Извозчик шагом пробирается сквозь нее. Баранов с извозчика окликает знакомого и спрашивает его, что это означает. Тот объясняет — это парад по случаю окончании Академии красным комсоставом. Из ворот бывшего Шереметьевского дворца выходят стройными рядами новые преторианцы — латыши, в кожаных шлемах на голову и в длинных летних рубахах, похожих на кафтаны, с малиновыми жгутами на груди — совсем "опричники", да и только!
Обогнув толпу и проехав еще немного дальше, Баранов подъезжает к многоэтажному особняку, занимавшемуся прежде крупным банком. Он входит в парадную, проходит мимо справочной части, существующей для ориентирования просителей в этом огромном здании. Петр Петрович поднимается дальше по лестнице с бездействующим лифтом. В помещении настолько сильно пахнет щами из столовой сотрудников учреждения, что можно предположить, что находишься в прежней кухмистерской, а не в правительственном месте. Наконец, Баранов попадает в бывший операционный зал банка, разделенный теперь перегородками из фанеры на ряд отдельных комнат, и обращается к дежурной барышне с приветствием.
— К делу, гражданин, мне некогда здороваться, — звучит суровый ответ. — Что вам нужно?
— На службе ли товарищ Бакшт? — спрашивает Баранов.
— Сейчас узнаю, — и девица исчезает.
Вышла и пропала. Другая барышня быстро спровадила следующего посетителя, заявив ему: "Нам некогда, придите в другой раз". Петра Петровича это разозлило, ибо он прекрасно видел, что никакой работы в действительности в дежурной комнате не производилось, и все служащие были заняты разговором. Ему надоело ждать, и он сам направился к кабинету Бакшта. Дежурной, к которой он сначала обратился, там, конечно, не оказалось. В комнате перед кабинетом было много рабочих, разговаривавших в повышенном тоне. Дежурный курьер, мальчик, узнав Баранова, мигнул ему и проводил его через другую боковую дверь прямо в кабинет Бакшта. Там тоже была группа лиц рабочего типа, с жаром объяснявших что-то Бакшту. Последний, увидев входящего Баранова, подошел к нему и извинился.
