Что касается получения права на открытие торговли, то оно обставлено испрошением ряда специальных разрешений. Говорят, что председатель Петрогубкоммуны, Зиновьев, получив циркуляр о производстве торговли, заявил: "Пока я здесь, свободы торговли не бывать" и долго скрывал этот циркуляр. Однако в результате, после ряда требований, как местных, так и из центра, ему пришлось, как я уже указывал раньше, уступить. Тогда, не без его наущения введена была система опроса собирающихся торговать в такой форме ("откуда думаете получать товары, ваши занятия до революции, ваше отношение к Советской власти" и пр.), что каждый, боясь сесть в Чеку, предпочитал не входить в это дело.
В Москве же установился следующий порядок испрошения разрешения на открытие торговли. Прежде всего нужно найти помещение, т.е., взятка квартхозу (заведующему квартальным хозяйством) — раз; получить разрешение это помещение занять, т.е. опять взятка — это два; потом заполнить всякие анкеты, получить разрешение от районного совдепа на производство самой торговли, разумеется, опять очень крупная, пахнущая парой миллионов, взятка — три. Таким образом, если у вас есть несколько свободных миллионов рублей в кармане, и вы в состоянии наладить доставление продуктов из глубины России, чтобы не зависеть от местного рынка — можно открывать торговлю. Торговать можно далеко не всем; во-первых, нельзя торговать никакой мануфактурой и галантереей, во-вторых — никакими нормированными предметами продовольствия. Поэтому, если вам приходится в Москве идти мимо вновь открытых лавок, — а их пооткрывалось за последнее время очень много, — то вы замечаете в них массу пирожных, искусственный сахар, фруктовые воды, шоколад, консервы, маринады и все это по ценам, читая которые, проходящие мимо рядовые граждане облизываются и идут дальше (пирожное — 3000 руб. шт., осетрина — 50000 р. кусок и т. д.). Конечно, такие магазины рассчитаны отнюдь не на широкие массы населения и не на рабочих, а на товарищей комиссаров, их содкомш, которые и составляют главный контингент покупателей в таких лавчонках и молочных (упрощенные и опрощенные кафе). Такой характер приобрела громко возвещенная торговля в городах. Более или менее так же она должна была бы организоваться и в сельских местностях.
Обменный фонд, введенный для товарообмена с деревней, образуется на следующих основаниях. Рабочим и служащим некоторых отраслей промышленности дается часть производимых ими продуктов для обмена на предметы сельскохозяйственного производства. Таким образом, каждый рабочий призван ныне самой советской властью заняться спекуляцией в виде мелкой торговли. Для образования этого обменного фонда государство авансировало 40 миллиардов деньгами и товары из государственных запасов. В обмен на денежные знаки за проданные товары предполагалось получить хлеб для рабочих и служащих всей Центральной России. Вот некоторые нормы товарной эквивалентности, установленной для лета 1921 года для северного района Республики: 1 пуд ржи = 12 фунтов соли, 25 фунтов керосина, 12 пачек спичек, 4 жестяных ведра, 4 железные лопаты, 6 аршин ситцу и т. д. Характерен состав этого обменного фонда: земледельческих орудий крестьянам предлагается только всего 19 тыс. пудов, а зато пудры — 540 тыс. коробок; гвоздей, в которых так сильно нуждается деревня — 1000 пудов, но зато духов — 240 тыс. флаконов и глицерина — 120 тыс. флаконов; веревки — 5 тыс. пудов, а фаянсовой посуды — 3 миллиона штук. Весь список достойно завершают 3000 колоколов.
