– Э… ты давай полегче, – донеслось из соседнего кресла, – вот только на меня этого святошу не вешай, жив он жив. Ушел в затвор и не с кем встречаться не желает. Нашел я его, пару лет назад, ну не я конечно, братья по моему указанию. Он всегда странным был, а уж когда на территории замка Рэдривела отправили, совсем замкнулся. Мне тоже интересно, с чем он там столкнулся, Бренен даже на письма не отзывается, хотя я точно знаю, что он их читает.
– Ну вот уже теплее, смотришь и до моих прадедов дойдем и об Уне поговорим, Вы с ней часто встречаетесь?
– Что-то ты странности глаголешь, бредишь никак, – насмешливо уточнил жрец, – кто же с покойниками общается? Я жрец, а не некромант, чуешь разницу?
– И снова неправда, жрец Вудрик, разве кто-то Уну видел мертвой? Назовите мне имя той, что готовила мою бабку к погребению, и место ее последнего упокоения. Не можете? Тогда не нужно говорить о том, что она мертва.
– Умна, ты конечно умна, но слишком юна, чтобы тягаться со мной, – жрец пришел в хорошее расположение духа и уже не скрывал, что посмеивается надо мной, – что ты еще знаешь? Ну же, мне так любопытно. А как твои родственники относятся к подобным бредовым идеям?
– Лорд Делагарди знает о том, что мне известно о событиях тридцатилетней давности, – очень спокойно произнесла я, отмечая про себя, как замолчали в соседнем кресле, – да и Блэкрэдсаны от хохота не умерли. Так что нормально относятся, в Гриндол отправлять не собираются. Ну что, приглашаем моего заклятого врага – лорда Мордерата или сами поделитесь историей тех лет?
Глава Ордена инквизиторов молча сопел и покачивал ногой в дорогущем замшевом мокасине, выглядывавшем из-под черной шелковой рясы.
– Дневник отдай, тогда все расскажу, – предложил после некоторого молчания жрец, – я думаю – это хорошая сделка.
– А о каком дневнике идет речь? – улыбнулась я, вот оно, началось. Длинные шаловливые ручки со всех сторон потянулись за Магическим дневником, и старый жрец рискнул это сделать первым.
– Ты знаешь, речь идет о Магическом дневнике, одном из самых знаменитых артефактов нашей истории.
– Таким же знаменитым как и кольцо Белой Ведьмы? – уточнила я, а в душе расцветала пахучая лаванда и запели птицы. Я, Видана Тримеер, погрузилась в свою стихию – опасную, но такую притягательную, что мне самой захотелось петь, нет однозначно – я не человек. И в этот момент данный факт меня совсем не огорчал, так как в соседнем кресле человека тоже не было.
