В сновидениях можно встретить многое, в том числе и будущее. Утром я проснулась с тяжелой головой, не помня ничего, кроме одного – я была там, где в скором времени окажусь, и мне было безумно страшно. Там умирала я и кто-то еще, такой близкий и такой далекий, сон предупреждал, но я не могла ничего вспомнить кроме липкого противного ужаса от которого проснулась в крике, чем испугала Герния дремавшего в кресле, и Ребекку прибежавшую в спальню с кувшином прохладной воды. Приближался праздник Луны Крови.
– Видочка, что ты увидела? – допытывалась бабушка пока я пила воду, а в голове лихорадочно крутились обрывки мыслей, – сегодня Луна вошла в фазу полнолуния, видишь какая кровавая? – она подошла к окну и отвернула штору.
– Да, жутковатый видок, – согласилась я опускаясь головой на подушку, – я видела собственную смерть, думаю это просто ночной кошмар связанный с полнолунием.
– Луна Крови – это праздник, напоминающий нам о жизни и смерти, о перерождениях, – негромко, чтобы не разбудить малышей, сказала бабушка, – сейчас работает любое магическое заклинание. Попроси ее отвести от себя все беды и твой кошмар не случится наяву.
– Хорошо, сделаю обязательно, – пообещала я скорее для того, чтобы успокоить Ребекку, – извини, что разбудила.
Бабушка ушла, а я лежа шептала:
– О, Матушка Кровавая Луна, благодарю тебя за все живое на земле
– Дающих нам возможность существовать день за днем, час за часом
– Я молю тебя, чтобы ты давала мне возможность помнить об этом
– Ценить каждый миг и быть благодарной за каждый урок жизни…
Губы шевелились, я повторяла заклинание раз за разом, но сердце шептало: «Готовься, просто готовься и когда наступит час, выполни то, что положено».
За Кровавой Луной наступит черед Снежной Луны, а потом Дубовой и на исходе Волчьей Луны свершится час Х, а вот увижу ли я Чистую Луну и отпраздную Имболк, зависит как от моей готовности, так и от удачи. С этими мыслями я вновь уснула и уже до утра.
* * *
Адепты-старшекурсники, как и в прошлые годы, с нетерпением ожидали осеннего бала, а ректор и вся родня – появления на свет первенца. Он оказался на редкость характерным малышом: не обращая внимания на все прогнозы целителей, дотянул до Праздника Самхейн и родился за несколько минут до полуночи, одной из самых магических ночей в году.
– Ольгерд, это наш Ольгерд, – бормотал взволнованный ректор, измеряя длинными шагами коридор нашей лечебницы, – ведь Тарш говорил, что он должен родиться был еще неделю назад. Ольгерд Эрмитас – тебе нравится, Видана? – остановился он рядом со мной, я сидела около стены упорно развлекаемая привидениями факультета.
