высшей?
Даже если бы в качестве платы пришлось оставить ей отвоеванную в честной
драке перепелку. Не такая уж большая цена за возможность хоть что-то узнать.
К тому же мясо все равно было отвратительным на вкус, вроде как птица больной
оказалась.
— У нас дела, — настойчиво напомнила блестяшка, за что я полюбила ее еще
больше. Не только сверкает вся, но и правильные вещи говорит.
— Эдит простит мне опоздание, — не очень уверенно отозвался волк. И совсем уж
неуверенно добавил: — И отсутствие подарка.
Взгляд блестяшки был красноречив и красочен, но волк его искусно
проигнорировал.
Подъехавшую карету и девочку, выкатившуюся из нее с криком «папа!», проигнорировать он уже не смог.
Ровно в тот момент, как рядом с нами заржали лошади, я потухла и продолжила
висеть в руках оборотня примерным смирным зверьком, хотя хвост у самого основания
уже начинал болеть, а мне хотелось рычать и кусаться.
Детеныш был очарователен в своем пышном платьице, но совсем не походил на
отца. От светловолосого и голубоглазого волка в ребенке была разве что
аристократическая бледность. Девочку она делала похожей на куколку, оборотню же
придавала нездоровый вид.
Темные искрящиеся глаза нашли меня сразу.
Она выдохнула и восторженно застыла, цепляясь за пальто волка и глядя прямо на
меня.
— Подарок! — решила она. — Красивый!
— Это… нет, — попытался объяснить хоть что-то оборотень, но девочка уже
схватила меня за лапу и потянула на себя. Я жалобно заскулила. Не потому, что стало
больно, просто представила, как больно станет, когда меня начнут перетягивать, и не
смогла сдержаться. Точно без хвоста же останусь.
Блестяшка прикрыла глаза ладошкой — и даже на ее перчатке искрилась россыпь
мелких камешков.
— Осторожно, — беспомощно попросил волк, перехватив девочку за запястье. —
Она опасна.
— Клевета, — тихо, чтобы слышал только оборотень, сказала я и энергично
заурчала. Громко, раскатисто, как самая настоящая кошка.
Детенышу понравилось. Сдавленный восторженный визг и короткий миг свободы
стали моей наградой.
Волк сдался и отпустил меня, и в следующее мгновение я уже была прижата к
хрупкой детской груди.
— Спасибо.
— Без глупостей, — негромко и угрожающе велел мне волк, слабо улыбаясь
дочери.
— Простите меня. — Из кареты с трудом выбралась немолодая женщина
внушительных размеров. — Я говорила, что нужно подождать вас дома, но Эдит так
хотела вас встретить. И ведь это же ее день рождения…
— Да, — рассеянно отозвался оборотень, — день рождения.
