– Блин, Муса, я не знаю, что с ним, – Чапай подошел к импровизированному госпиталю, – вроде целый, а кровью кашляет.
– Посмотрим, пощупаем, в общем, поможем, если сможем, – Мусаев уже разрезал рубаху, – вот что народ, вы бы разошлись, что ли, здесь не цирк, и свет загораживаете.
Шмидт продублировал пожелание на немецком, и народ стал расходиться.
– Александр, Василии, пройдемте в каюту, – Герцог повернулся и пошел на корму, за ним пошлепал голыми ногами Чапай, и рядом с ним Литвинов, что-то молча пытающийся показать на пальцах хмурому капитану.
– Герр Перегудоф, я очень рассержен! – Кетлер стоял, смотря на поникшего Чапая, – вы четверо стоите, наверное, половину золота Курляндии, и я не намерен терять из-за глупости одну восьмою моего капитала! Благородные порывы оставьте юношам, ничего не понимающим в жизни. Это не игра, и мы с вами не группа приятелей на охоте, – Герцог подошел вплотную к Василию и твердым шепотом продолжил, – вопрос стоит не обо мне, не о вас, не о наших делах и деньгах, вопрос стоит о тысячах жизней, о земле, которую я люблю, и которую я должен процветающей передать своим детям, и детям их детей. И я приказываю вам держать себя в руках, и думать о возможных последствиях ваших поступков.
– Я постараюсь Ваше…
– Не надо стараться! – закричал Яков, отойдя от Перегудова, – я должен быть уверен в человеке, которому я собираюсь доверить боевой корабль, и будущее своего флота!
Перегудов покраснел, сжал кулаки, затем подобрался, и встав, по стойке «смирно» четко сказал:
– Подобное не повторится, Ваша Светлость. Я оправдаю ваше доверие.
– Замечательно! – Герцог немного улыбнулся, посмотрев на лужицу, натекшую с одежды Чапая, – во всем должен быть порядок! Крестьянами должен заниматься гауптман, бандитов должны ловить солдаты, а капитаны и адмиралы должны водить корабли и флоты. А глупые порывы оставим дурачкам, желающим умереть молодыми. Идите и переоденьтесь, Василии Ивановитч, мне нужен здоровый капитан!
– Ваша Светлость, – раздался с палубы голос шкипера, – Гусь бежит.
Выйдя на палубу, Перегудов пошел на нос, где стояли сундуки с вещами, а Кетлер с Литвиновым подошли к сходням, по которым уже забегал изрядно запыхавшийся ходок по чужим хуторам.
– Что там, – все взгляды сосредоточились на парне.
– Ваш… Ваша Светлость, – Гусь, наконец, отдышался и встал более-менее ровно, – пришлые разбойники, двенадцать человек, точнее уже десять. Когда мы подошли двое пытались ускакать на лошадях, но солдаты их застрелили. Остальные закрылись в доме, и говорят, что просто так не сдадутся.
