– Вот как, – Перегудов усмехнулся, – пока я, напрягая все извилины и полушария сочинял «Военно-морской устав», эти граждане в облаках витали.
– Надо Якову Вильгельмовичу чудо явить офигенное, – Литвинов взмахнул рукой, описывая размеры чуда, – и ему слава в веках, и нам бонусный уровень.
– Ага, понятно. И из чего вы его ваять собрались, чудотворцы?
– Из парусов, паяльной лампы на горелку и бензина из канистры на горючее.
– Это самое, – взволнованно дернулся Перегудов, – может, мои паруса трогать не будете? Трубу забрали, теперь вообще на святое покушаетесь…
– Ладно Чапай, – Шмидт усмехнулся на проявление собственничества капитана, – не крохоборствуй. Все равно серийные корабли нужно делать полностью из местных материалов. А флагманом потом себе посудину пошустрее отберёшь, и все дела. Да и куда ты паруса с «Чайки» цеплять собрался? Размерности будут совершенно другие.
– Ну ладно, ладно экспроприаторы, – Василий Иванович шутливо поднял руки, – что вы там, кусты какие-то обсуждать намеривались?
– Да, вот понимаешь, вроде нашли заменитель каучука для проклейки швов на шаре. Александр наш свет Николаевич утверждает, что в этом Бересклете наличествует гуттаперча. Если ее растворить в бензине, то получится отличный резиновый клей.
– Да? – Мусаев нахмурил лоб, – первый раз слышу, что резина есть в декоративном кусте. Про какой-то одуванчик что-то такое слышал, а про бересклет – ничего. Но если оно там есть, и растворяется в бензине, то им и экстрагируем. Излишки отгоним, а остальное и будет соответственно резиновым клеем. Наверное, …
– Только этих Бересклетов штук 30 произрастает, гуттаперча во всех видах содержится? – Мусаев посмотрел на Шмидта, а тот в свою очередь на Литвинова.
– Вот чего не знаю, того не знаю. Было написано, что в европейской части страны растет повсеместно. Надо, пожалуй, разные виды попробовать, хотя по мне, все они на одно лицо – кусты и кусты с красными ягодками.
– А меня вот что в ваших прениях настораживает, – Перегудов обвел всех взглядом, – вы и в горелке собрались бензин жечь, и экстракцию резины бензином делать. На все это, как я понимаю не один десяток литров надо. А нефти ближе Готланда или Румынии нет, да и ту в наших условиях или не добудешь, или не привезёшь в нужных объемах. И какого… гм… вы тут планы разводите?
– А… – Мусаев спрятал далдер в карман, – я тут Сашке говорил уже о светлом и неизбежном для нас будущем торфохимии. Теперь, наверное, подробнее надо осветить сей момент. Мой дедушка, по материнской линии, Евграф Апполинариевич, – Володя усмехнулся, – бывало, как подвыпьет, начинал вспоминать не Великую Отечественную войну, про которую не любил говорить, а про захиревшие перспективы торфохимии. Он все детство провел на торфоразработках, а после войны работал на торфохимическом предприятии. И мог рассказывать часами, как такое золотое дело загубила нефтяная труба.
