– Я догадываюсь, по какому поводу вы ко мне приехали, – на крытой веранде около дома под шум дождевых капель с крыши с какой-то веселенькой и одновременно надменной улыбочкой сказал Гоге и Дайне Стас Григорьев.
Был он одет в национальную местную мужскую юбку, и в такой же, расшитый узорами жакет, и при этом на голове у него красовалась точно такая же национальная с узорами, наподобие тюбетейки, шапочка. Всем своим видом Стас показывал, что почти совсем окончательно уже порвал с родиной, и домой его вообще уже ни капли не тянет по той самой причине, что теперь он самый настоящий малазиец.
При этом из двери дома на гостей выглядывал чернявый маленький мальчик в подгузнике, с смуглой кожей и голубыми глазами.
Немного погодя, какая-то молодая женщина в хиджабе увела его в дом, чтобы не мешал.
– Сразу же предупрежу, что к смерти Макса я никакого отношения не имею, – надменно заявил Стас. – Я, конечно, ни капли не буду скрывать, что гибель Макса была первую очередь на руку мне, так как в этом случае только я один стал бы полноправным собственником совместного бизнеса, что в итоге и произошло. В уставных документах нашей радиостанции изначально было прописано, что доля второго компаньона при любых обстоятельствах, связанных с каким бы то ни было отчуждением сразу же переходит к совладельцу, и никакие там варианты про наследование доли и всего такого прочего сюда не распространяются. Так что я ждал вашего приезда, господа сыщики. И еще раз вам заявляю, это был несчастный случай и не более того.
По сыщиков он сказал именно по той самой причине, что Гога сразу же показал ему свои липовые, (или может быть и настоящие, только уже просроченные и по этой самой причине недействительные), полицейские корочки.
– Я вообще уже очень давно не был ни в России, ни в Москве, и, надо признаться, туда меня вообще даже ни капли не тянет, – все с той же надменной улыбочкой заявил он. – По идее, я, конечно, должен выражать глубокое соболезнование по поводу смерти Макса, а я и выражаю это самое глубокое соболезнование на самом деле, но все же, как говорится, не более того. На самом деле друзьями мы с Максом давно уже быть перестали и достаточно приличное время вообще никак не общались.
Он помолчал, потом добавил:
– Вопрос о двух владельцах одного бизнеса, хоть до поры до времени и висел в подвешенном состоянии, но все равно в какой-то момент непременно должен был бы решиться.
– А вы не пытались как-то договорится с Максом, к примеру, о продаже своей доли? – поинтересовалась у Стаса Дайна.
