Стук в дверь оказался достаточно настойчивым, но это было бесполезно, встать на ноги я была не в состоянии.
Увидеть бы ту старушку… да как следует все зубы пообломать!
Вновь стук в дверь, на этот раз он был довольно резкий и грубый. Может из полиции пришли? Они же говорили, что в случае необходимости свяжутся со мной, а телефон я разбила. Может что-то случилось? А хотя, какая теперь разница. Не могу встать.
Лишь на мгновение стук прекратился, но потом, среди звенящей тишины, раздался громогласный грохот и на пороге…
О да, на пороге застыла та самая бабушка, укусившая меня несколько недель назад.
Это что, галлюцинация, да? Я сплю и вижу страшный сон?
Женщина улыбалась своим острозубым ртом, которого у пожилых людей априори быть не может, затем спокойно вошла в мою квартиру и, оглядев мое бренное и почти что бездыханное тело достаточно жестко приказала:
— Взять ее.
Ну вот зачем, зачем я пошла на то собеседование? Сейчас бы спокойно себе жила дальше, никого не трогала… А не вот это вот все.
Понятия не имею, что было дальше, потому что сознание в очередной раз ухнуло и покинуло мое тело даже несмотря на достаточно жесткую хватку в районе плеча.
***
— Я все ждала, когда же ты придешь, — передо мной сидела бабушка. Та самая бабушка! Со сломанным клыком! И скалилась, аки злобная тварь.
Рук я почти не ощущала, плечи затекли, и веревка, обмотанная вокруг талии, вообще не придавала никаких сил. Меня самым наглым образом приковали к стулу. Но и это еще не все! За спиной старушки стоял один из тех полицейских, что вел допрос в отделении!
— Как я и говорил, я не вижу ярких признаков вампиризма, — рядом со старушкой сидел… Ребенок…
— Я смотрю, внуки у тебя тоже немного с приветом, да? — я смотрела на мальчика, сидящего у ног своей бабушки. На вид лет десять, может чуть больше. Щупленький, худенький, синяки под глазами размером с мою ладонь. Несчастное бледнолицее создание слегка дергалось из стороны в сторону, смотрело исподлобья и вело себя прям на редкость подозрительно… Парень скалился, оголяя свои длинные, белые и очень острые клыки.
— Мой внук, милая моя деточка, — голос старушки все так же вещал с некой хрипотцой, вот только на этот раз я явно слышала эту скрипучую фальшь. Как она так делает? Как голос меняет? — одни из самых сильнейших в моем клане. Поэтому если ты не хочешь, чтобы тебя, как провалившийся эксперимент, разорвали в клочья, то просто слушай. И не рыпайся.
В моей голове засело много слов. Прям очень много! И все далеко не самого лучезарного вида, с конкретным таким матом, очень благим и до безумия высоким.
