— Я есть Альфа и Омега… — не слишком уверенно кашлянул кто-то от распахнутого в летний сад окна.
— А я велела не врываться и не отвлекать меня, когда я готовлю! — рявкнула Мать Некромантов, яростно перемешивая ингредиенты для шарлотки.
И печальный Омегыч послушно испарился в воздухе.
С шарлоткой у Матери Некромантов были постоянные войны. И вечный вопрос: сделать несколько небольших или одну огроменную? Вот как раз сегодня она решила на пробу сотворить очень большую шарлотку, такую, чтоб в печь еле влезла, и очень переживала. Поднимется ли? Пропечётся ли?
Шарлотка поднималась, словно дышала, пропекалась и исправно источала ароматы.
— Альфа и Омега, — постучался в уголок окна настойчивый посетитель.
И уже начал прозрачневеть, когда Мать подняла руку.
— Стоять! Маг? Что умеешь?
— Маг, — промямлил Омегыч. — Некромант. Хотел у вас пожить, если не…
— Телекинез практикуешь?
Омегыч покивал.
— Вот с этого листа надо перекинуть шарлотку на ту доску. Выполняй.
— Почему я?
— Потому что мои дети знают, что в мою кухню просто так не суются, — пожала плечами Мать.
— Хорошо, матушка.
— Ещё раз назовёшь меня матушкой — больше здесь не появишься, — невозмутимо прорычала Мать Некромантов.
— А… эм…
Омегыч засучил рукава мантии, тут же соскользнувшие обратно. Приподнял руки, зачем-то зажмурился и напрягся. Его лицо покраснело, а надбровные дуги и нос побелели.
— Прилипла, — сказал он.
— Я те дам — прилипла! У меня пироги уже лет двести не прилипают, — возмутилась Мать.
Но шарлотка действительно не отставала от противня, и только объединив усилия, Мать Некромантов и её незваный гость с помощью двух лопат отделили упрямый пирог и перекладывают его на стол. И это были кухонные лопаты, если что!
— Больше никогда! — заявила Мать. И фартуком вытерла лоб. — Иди зови остальных — будем обедать. И не забудь вымыть руки!
— Маааам, — проныл кто-то из-под кухонной двери, — ну мааааам!
— Что?
— Пусть Омегыч останется!
— Я подумаю, — сказала Мать Некромантов. — Впрочем, на обед я его уже оставила.
Омегыч в это время стеснительно сковыривал с края противня яблочные подгорешки.
На ночь август вывесил полукружье луны на густо-синее небо — словно ломтик бисквита, и крошки звёзд рассыпал щедрой ладонью.
За кладбищем семья некромантов развела большой костёр. Пели под гитару, жарили сосиски на палочках. Иногда сосиска не выдерживала жара и, корчась, лопалась. И летела на угли. Выковыряешь её оттуда палочкой, а она уже обуглилась…
