— Я книги нам раздобыла ценой своих волос? Я свою комнату на ночь для работы предоставила? Так что захлопнись!
Пока она отчаянно жестикулировала руками, я подался вперёд, схватил её за тонкое запястье и сдёрнул с кровати на шкуру, предварительно убрав тарелку с сердцем за спину. Девчонка, не ожидавшая такого поворота, естественно грохнулась и отборно разругалась. Причём такими словами, которые я от земной матери слышал.
— Ты выговорилась? — спросил, когда девчонка, наконец, затихла. Лицо её раскраснелось, а сама она была приятно тёплой, лёжа у моих ног.
В ответ мне прилетело ещё парочку гаденьких слов, а потом:
— Знаешь, старшие братья — редкостные сволочи!
Я тупо уставился на драконицу, которая, поправляя юбку своего длинного алого платья, уселась удобнее на волчьей шкуре.
— Особенно, если их четверо, а ты маленькая, хорошая и одна!
Тут у меня уже голос прорезался, на это нельзя было не фыркнуть.
— Не знаю такую. Ты сейчас о своей подруге рассказываешь?
Лораси сверкнула глазами, на мгновение будто корочкой льда покрывшимися.
— Ты свою магию уже почувствовал?
Ответ у меня был: «Ни фига!»
— Конечно. А ты?
— Сегодня — кажется, смогу почувствовать, — кивнула Лораси и оживилась, словно и не сидела ещё пять минут назад на кровати, предоставив доделывать всю работу мне. — Значит, оживляем? Стекло из сердца мы извлекли, ты его успел помыть, очистить от всякой гадости, слова заклинания мы с тобой ещё вчера заучили. Остаётся использовать.
В этом и была проблема. Согласно лекции профессора, для того, чтобы некромант почувствовал свою стихию, необходимо на начальном этапе соприкасаться с мёртвой материей и выталкивать из тела магические импульсы, которые сольются с материей и зацепятся за то, благодаря чему и работает некромантия. Сознание некроманта выкинет в мир грёз, где мёртвое ощущается, как живое, и можно работать дальше! Тут собственно и была проблема, потому что мы с Лораси нисколько по словам лекции не сумели дальше продвинуться в практике.
Я вынул тарелку с сердцем из-за спины, уже не морщась при его виде, всё же четвёртые сутки на него любуюсь, положил руку на гадость с одной стороны, драконица с другой. Желая потянуть время, чтобы все же добиться успеха в том, в чём девчонке солгал, поинтересовался:
— А что ты там про братьев говорила?
Лораси сосредоточенно смотрела на сердце.
— Забудь!
— Нет, серьёзно! — поскольку мои импульсы напоминали скорее слабую водную магию, которая цепляться за материю не хотела, я попытался сделать участливое лицо. — Это они тебя расстроили?
