— Нет, — заморгала Сильва, оторвавшись от своей «пентаграммы в цветочек» — первое, что брякнула Аля, глянув в книгу, и иначе как «пентаграмма в цветочек» чертеж больше не воспринимался. Рыжая даже немного волновалась, не ошибиться бы на зачете — неуд получать никак нельзя. — Что, нехорошо пахнут?
Аля от удивления хватанула воздух ртом, захлопнула, помолчала и осторожно осведомилась:
— Ты что, за всю свою долгую, многолетнюю практику швыряния огнем в разные стороны ни разу не обжигалась и не подпаливала волосы? С такой-то копной на голове.
— Нет, — Сильва смущенно пригладила свои торчащие во все стороны кудряшки, однако те тут же распрямились обратно, словно сделанные из медной проволоки. — С тех пор, как Пуся появился.
— Ааа, — тут же успокоилась Аля, вернувшись к конспекту. — Тогда понятно. Но поверь — крайне неприятно пахнут. Я могу с факультета принести кусок шкуры и спалим вместе. Только подальше от твоего Пуси, чтобы точно загорелось.
Выбравшие хозяев элементали мало того, что давали им дополнительную силу своей стихии (так что Пуся сыграл не последнюю роль в успешном поступлении Сильвы в университет), но и наделяли защитой. Из-за этого рыжая спокойно лазила голыми руками в заговоренную клетку и совершенно не боялась нечаянно подпалить что-нибудь, пока элементаль рядом — он, как губка, впитывать свою стихию, что могла бы повредить хозяйке.
Причем, обладая собственным разумом, элементаль мог решить, что хозяйке вредят, к примеру, ожоги других людей. И все люди вокруг получали иммунитет от огня. Чем взрослее элементаль (то есть чем дольше живет с магом), тем он сильнее, так что некоторые работали магическими щитами не только для своего владельца, но и целого отряда.
— Хорошо, — с сомнением кивнула Сильва. С одной стороны, ей очень хотелось провести подобный эксперимент, с другой — подозревала, что ничем хорошим он не завершится.
— Девушки, вы скоро закончите? — подплывший к столу призрак излучал недовольство всеми фибрами своей призрачной души.
Бывший смотритель библиотеки и после смерти не оставил ее, присматривая за читателями в меру своих сил и разумения. Посмертное существование одарило его возможностью проходить сквозь стеллажи и отсутствием необходимости спать, так что наблюдатель и сторож получился отменный. Правда, нынешний смотритель его недолюбливал, жалуясь на своевольность призрака и несоблюдение новых правил. Общеизвестная беда привидений, с которой неизвестно как бороться — практически полная невозможность запоминать что-то новое. Вот о старом поболтать — это запросто, а выучить новый распорядок работы библиотеки — увы.
