— Ничего-ничего, — махнула рукой Аля и аккуратно отцепила пальцы рыжей от кружевного воротника. Аккуратно расправив кружева, на сколько смогла, сжала ладонь подруги: — Пойдем.
Та всхлипнула и кинула головой, позволяя себя увести и периодически порываясь оглянуться назад.
— Ничего-ничего, — успокаивающе бормотала Аля, таща за собой на буксире Сильву и провожаемая печальным взглядом Рудольфуса. — Мы что-нибудь придумаем. Поцелуй истинной любви не сработал, значит, нужно искать «богатство рода».
Когда за девушками захлопнулась дверь и по ней пробежала солнечная змейка, возвращая на место все печати, от одной из колонн в дальнем конце холла отделилась тень. Тень медленно и неспешно, по-хозяйски поднялась по лестнице и остановилась возле «статуи». Небольшой световой шарик затрепетал над плечом зачарованного декана, а Райли Берн, пронаблюдавший из-за колонны всю процедуру нелегального целования своего начальника, навел окончательный порядок в одежде господина Рута, вытащил из кармана платок и аккуратно промокнул его лицо, стирая все следы «преступления». И, не удержавшись, принюхался. Полынь, зеленая трава, нагретая солнцем, колокольчики и мед. Девушки оставили интересное сочетание запахов, так что легко будет определить, кто именно тут был. Или можно поступить проще.
Заместитель декана Берн спустился по лестнице и, перекатившись с пятки на носок, выжидающе посмотрел на притворяющегося спящим Рудольфуса.
— Осторожно! Смотри, куда лезешь!
— А сама-то! На себя посмотри!
Сдавленное девичье переругивание почти не нарушало благостное спокойствие погоста, разливающееся запахом мирры окрест него. Именно что окрест — общее ощущение от погоста настраивало на особый лад и заставляло вспомнить почти вышедшие из употребления слова, расслабиться и… пройти мимо, мурлыча под нос какой-нибудь псалом или медитативную песенку. Следовало признать, действовало отменно не только на людей, но и на все живое, так что даже ограды не требовалось. Сдавленная же ругань объяснялась очень просто — зарослями крапивы и репейника, в которые девушки умудрились забраться в темноте.
Когда мрачно сопящие «исследовательницы» выбрались на ровное место, яростно расчесывающая ногу Аля оказалась вынуждена признать — идея заявиться на кладбище в платье оказалась не слишком разумной. Хорошо хоть сапоги догадалась надеть!
В отличие от подруги, Сильва экипировалась намного лучше, в свой «боевой» костюм, полностью закрывающий тело. Но ей приходилось тащить клетку с Пусей — оставить элементаля одного на неизвестно сколько часов девушка отказалась категорически, мотивируя тем, что Пуся может заскучать. А если он заскучает и начнет орать посреди ночи, проверки комнаты не избежать, и им точно влетит за отсутствие.
