— Да я никогда его в жизни не видел, — задумчиво произнёс Лёва, мысленно пробегая свою службу в первой танковой армии, — А что он спрашивал?
— Как обычно спрашивают. Как служит?
— Ну?
— Чего Ну? Нормально тебя все характеризовали.
— Короче, сказал лично проверит батарею. Да, там сейчас тебе ещё с других дивизионов снаряды подвезут. Так что готовься к стрельбе. Ты внешний вид проверил?
— Да, нормально в этом плане.
Лёва положил трубку на аппарат и озадаченно выругался по-армянски:
— Откуда он меня знает?
Через десять минут на огневой позиции остановил ГАЗ-66, из кабины которого вылез жизнерадостный начальник топослужбы полка и он же начальник полковой контрольной группы, а из кузова высыпали солдаты и сержанты с приборами.
— Здорово герои, — радостно завопил капитан Климкин, здороваясь с нами.
— Хорош подкалывать. Ты лучше скажи — Чего приехал? И что там у вас происходит?
— Что, что… Сексуальный день. Нас уже оттрахали, теперь будут вас. Мыло, полотенца, штаны ширинкой назад. Лично генерал будет…
— Коля, хорош тарахтеть. Ты конкретно скажи — Чего там у вас?
— Так я конкретно и говорю. Ждали, что генерал к нам подъедет в десять часов и начнётся. А его всё нет и нет. А тут в двенадцатом часу появляется злой, как собака, раздражённый. С ходу налетел на командира полка, а потом всех по очереди. Я от греха подальше с КНП смылся, а когда генерал немного утих, снова нарисовался там. Короче он говорит командиру. Ваш полк знаю. Управление огнём отстреляете не ниже на «Хорошо». А вот проверю вас на вшивость и проверю с боевой стрельбой только одну батарею. И по ней поставлю полку оценку. И спрашивает — В какой батарее служит старший лейтенант Геворгян? В девятой, товарищ генерал — отвечает командир. Вот её и готовьте и комбата ко мне. Вот так, Лёва. У тебя сейчас есть шанс стать командиром батареи…
— Или оказаться в заднице, — пробормотал озабоченно Геворгян.
— Может это твоя родня с Армении замутила протекцию? — Высказал я своё предположение.
— Не…, у меня все простые. Я же не Миша Григорян, у которого пол Армении шишкари…
В течение десяти минут подошли машины с дивизионов и мы разгрузили снаряды. Теперь у нас на огневой позиции было по восемь снарядов на орудие. Я послал солдата за Матвеевым и Юзбашевым, чтобы потом не забыть про них в суматохе. Через пять минут подскочил Матвеев и бодрым голосом доложил, что всё нормально. Подозрительным взглядом осмотрел его, пышущую здоровым румянцем лицо, явно не замёрзшего на посту, а только что отошедшего от костра. Вдалеке мелькнул Юзбашев и я, кивнув головой, принял доклад.
