— В том числе? Есть еще какие-то странности?
Я снова закашлялась, и профессор глянул на меня удивленно.
— Еще умудряетесь задавать вопросы? Нахальства вам не занимать, Рози. Да, странностей в Ластрее всегда полно, но вам о них знать не по чину. Продолжайте глупо портить собственную жизнь.
На этой суровой ноте, Лазансон развернулся и пошел прочь, но уйти далеко ему не удалось.
Приблизившись к де Ла Масту, я вдруг почувствовала, как горло снова скребет, сжимает в безумном спазме, дыхание прерывается — ни вдохнуть, ни выдохнуть… Захрипев, я схватилась за шею и затряслась. Ноги подкосились, но Анориан успел меня подхватить. Его губы зашевелились, но звук не шел. Как и у возникшего рядом Лазансона.
Я пыталась хватать ртом воздух, пока меня куда-то несли, пыталась совладать с собственным телом, но в глазах темнело, под веками сияли странные всполохи, а горло поглощало пламя.
Глава 19
Кажется, когда-то меня вот так же несли на руках, с остервенением впиваясь пальцами в кожу. Тогда я лежала на кушетке. Наверное, и сейчас придется. Тогда в руку мне втыкали капельницу, нежно гладили по лицу, а потом ласковые теплые губы погружали меня в новую чувственную реальность. Приятное видение.
Но сейчас на кушетку меня не положили — лопатками я уперлась в спинку стула. К губам поднесли холодный стакан и в горящее горло влили невыносимую горечь. Нутро скрутило в тугую пружину и уже в следующую секунду вывернуло наизнанку. Полоскало меня так, что, казалось, со всей грязью из тела уходит и жизнь.
Чьи-то руки придерживали меня за плечи, не давая свалиться со стула. Когда весь ужас внезапно закончился — прекратилась рвота, горло перестало разъедать жаром, — осталась только дрожь, этот неведомый помощник, конечно, оказался де Ла Мастом. Он перенес меня на кровать и сел рядом. Сил думать о том, где мы и что это за кровать, не было. Нащупав пальцами его руку, я подтянула к себе колени, скрутилась в клубок и прикрыла веки. Но покой продлился недолго.
— Пусть спит, — глухо прозвучал голос Лазансона. — А вы пока объясните мне, что происходит.
От его требовательного тона я вздрогнула, на секунду приоткрыла веки, но надолго меня не хватило. Пришлось все же закрыть глаза и просто прислушаться.
Но даже это оказалось сложно — под сомкнутыми веками сознание то и дело проваливалось в сон, время от времени выныривая на поверхность, и тогда я снова слышала голоса.
— Мне нельзя завтра проходить парад стрелков, — с нажимом сказал де Ла Маст. — И вы должны мне с этим помочь.
