— Стройте обратный портал, не тяните, — сказала сухо.
Операцию де Ла Маст мне запорол, но теперь, вопреки собственным мыслям, съесть живьем мне его не хотелось. Хотелось просто уйти. Пусть оставит меня в покое, и я тоже о нем забуду. Лишь бы все это поскорее закончилось.
Я даже начала подниматься, чтобы ускорить процесс. Демон попытался помочь, но после того, как я решительно отодвинула его руку, лишь ехидно наблюдал.
Пару раз охнула, сжала зубы, но справилась. Идти, конечно, не смогу. Но шагнуть в портал — вполне. Только вот кто-то должен его открыть… Я с нетерпением сверху вниз посмотрела на вальяжно развалившегося на земле демона.
— Никуда не торопитесь?
Он с невероятно довольной улыбкой кивнул.
— Думаю, нам нужно поговорить. И это место просто идеально — ничто и никто не мешает.
Серьезно? Я с вывихнутой ногой, без сил и настроения, а он хочет поговорить? Вот теперь во мне медленно, но верно начало что-то закипать.
Что ж, поговорим. Кто я, чтобы отказывать наглому высокородному засранцу?
— Что изволите обсудить? — садиться обратно я не стала. Уперев руки в бока, нависла над демоном. — То, как вы нагло присвоили себе мое расследование, скрыв подозреваемую? Или, может, как бессовестно прервали важную операцию? Хотя, возможно, сейчас вас интересует мое здоровье в целом, или, в частности, ушибленная нога…
Яд в голосе не заметить было невозможно, но де Ла Маст умело его проигнорировал.
— У меня есть обезболивающее, — демон залез во внутренний карман пиджака и вытянул оттуда крохотный пузырек. — Пара капель и о ноге ближайшие несколько часов не вспомните.
— Спасибо за заботу, я и так слишком многого не помню, — огрызнулась я. — Лучше просто верните нас в Ластрею. С остальным я справлюсь сама.
Но де Ла Маст договариваться не спешил — пожал плечами и спрятал пузырек за пазуху. И почему у него вообще с собой обезболивающее? Все еще беспокоит рана?
— Вернуться в академию мы сможем только, когда вы скажете, куда опять влезли. Зачем преследовали Уайета?
— Только после вас, — скрестив руки на груди, я почувствовала, что стоять прямо становится трудно. А морщиться от боли на глазах у демона или, не дай бог, падать не хотелось, поэтому я отвернулась, отступила на шаг в сторону и тоже опустилась на землю, с облегчением вытянув ногу. В таком положении гнуть свою линию было гораздо легче. — Ничего не изменилось — пока не начнете откровенничать вы, не начну и я.
Мы поглядели друг на друга прямо, глаза в глаза. Не скрываясь за усмешками и напускной бравадой. Сейчас оба взгляда были насквозь пропитаны злостью. От той, что обрушивалась на меня с противоположной стороны, становилось жутко. До спазмов в животе и мокрых ладошек.
