– Вы можете сколько угодно возиться с этим существом, но у вас всё равно ничего не выйдет. Когда он разевает рот – его рейтинг падает ниже плинтуса.
– Спасибо, я это учту, – подчёркнуто вежливо ответила ей Пурген.
Из кабинета выглянула секретарша.
– Игорь Иванович просит вас зайти, – кивнула она заму.
– Спасибо, – зам галантно распахнул дверь перед Пурген.
– Ты кого мне приволок?! – заорал хозяин кабинета. Зам стушевался. И тогда инициативу перехватила Пурген.
– Игорь Иванович, мне очень приятно познакомиться с таким известным писателем, как вы.
– Каким, нахрен, писателем? – опешил Карасёв. – Лаврентий, чего она несёт?
– Игорь, понимаешь…
– Что ты мне мозг пудришь? У меня до выборов осталось всего ничего, а эти козлы только бабки потратили, а толку – ноль, – он кивнул на дверь. – Обещали раскрутку, известность! И нихрена!
– Игорь Иванович, зачем вам раскрутка? – выдержка у Пурген была просто стальная. – Вы и так известный человек. Ваши романы читают тысячи людей, ваши высказывания на политические темы разошлись по всему Интернету.
– Чего? – Карасёв не нашёлся, что ответить. – Лаврентий, ты в курсе?
Зам по безопасности гордо кивнул и довольно улыбнулся.
– Ну тогда объясни мне!
Через час настроение у Карасёва было уже совсем другое.
– Ведь есть же у нас таланты! – хлопал он по плечу Солидола. – И девчата у нас симпатичные! Вот только одеваются хреново. Хочешь, я тебе новые штаны куплю?
– Спасибо, мне и в этих неплохо, – отозвалась Пурген.
– А о чём я там вообще пишу-то? – вдруг заинтересовался Карасёв.
Солидол с замом переглянулись. Макрон покраснел и отвернулся к окну. Только Пурген не растерялась и сноровисто извлекла ноутбук из своего рюкзачка.
– Сейчас, минутку! – она торопливо подняла экран. К демонстрации всё было готово заранее, и Пурген начала читать с выражением. Матерные слова, произнесённые нежным девичьим голосом, неожиданно обрели романтичность и глубину. Макрон старательно таращился в окно, и его лицо продолжало наливаться краской. Зам сначала сдерживался, но потом достал платок и стал утирать слёзы, вздрагивая то ли от смеха, то ли от рыданий. Солидол, открыв рот, с удивлением глядел на подругу – этой грани её таланта он раньше не видел. Карасёв заворожено слушал, как Пурген читает, и на его лице всё отчётливее проступало блаженное выражение.
– Погоди, как он там сказал? – вдруг перебил он. – Семилапый восьмих…? Талантливая книга! Кто, говоришь, написал?
– Вы, Игорь Иванович, – подняла на него невинный взгляд Пурген.
