– Сергеевна.
– Заходит Мария Сергеевна Егорова – первый путешественник во времени!
– Николай, кончай шутить, ты меня в краску вгоняешь!
– Да какие шутки! Лёшка, зови соседей, сейчас поляну накроем. Да и награду надо отметить! – он кивнул на орден Ленина на груди Марии.
Через минуту в комнату ввалились Гарик с Вадимом. Гарик протянул Марии букет цветов, а Вадим поставил на стол бутылку сухого вина.
– Ребята, откуда вы это взяли? – удивилась Мария.
– Настоящий офицер всегда должен быть в боевой готовности! – гордо ответил Гарик.
Николай откупорил бутылку.
– Ребята, пьём за Марию – первую путешественницу во времени, героиню и просто красавицу!
– За это надо бы что-нибудь покрепче, – предложил Вадим.
– Будет тебе и покрепче, – кивнул Николай.
– Ребята, у меня режим, – возразила Мария, пригубив вино. – Мне скоро снова в командировку.
– Да, сегодня на совещании Арнольд Оскарович наметил цели и задачи, – объяснил её слова Ковалёв.
– Назад в будущее? – подмигнул Гарик.
– Маш, расскажи, как там – в прошлом? – попросил Вадим.
– На войне как на войне, – коротко отшутилась Мария. Ковалёв вспомнил своего отца – он тоже не любит рассказывать про войну.
– Что-то мне показалось, что представитель ЦК сегодня какой-то особенно озабоченный, – поделился наблюдениями Николай.
– Станешь тут озабоченным! – Вадим кивнул на стопку газет на подоконнике. – Чехословацкая контрреволюция поднимает голову. Там сейчас, наверное, серьёзная заварушка. Только ведь в газетах всего не напишут.
– Не напишут, – согласился с ним Ковалёв, вспомнив сегодняшние слова представителя ЦК про газету «Правда».
– Тогда попытаемся обратиться к альтернативным источникам информации, – заговорщицки подмигнул Гарик, сбегал в свою комнату и принёс радиоприёмник. – Что тут вражеские голоса врут?
Сквозь шипение и треск донеслось:
«Танки идут по Праге
в закатной крови рассвета.
Танки идут по правде,
которая не газета».
– Похоже, там всё не так однозначно, – сказал Николай.
– А кони всё скачут и скачут, а избы горят и горят, – задумчиво произнесла Мария.
– Это ты о чём? – не понял Гарик.
– Так, мысли вслух. Ребята, я пойду, а то уже поздно.
– Я провожу, – поднялся Ковалёв.
– Лёш, спасибо. Я хочу побыть одна.
Когда она ушла, Гарик спросил:
– А я не понял, что она про коней сказала?
– В школе не учился? – пристыдил его Ковалёв. – Некрасов про русскую женщину – коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт.
– И чего?
– А того! – за Ковалёва ответил Николай. – Пока мы тут сидели, она успела на войне повоевать. И даже погибнуть. А теперь отправится в будущее какие-то проблемы расхлёбывать. Хотя я не понимаю – какие проблемы могут быть в 1993 году? Вон Хрущёв вообще к 1980-му году коммунизм обещал.
