– Журчик, смотри – они на тебя немножко похожи, может, ты с ними поживешь?
Я всегда на полном серьезе и очень искренне разговаривал с животными. Мало того, очень часто убеждался, что они понимают. Нет, я вас, конечно, не буду грузить никакой мистикой – то у меня с журавлем по-таджикски, то по-русски можно поговорить. Вовсе нет. Но я твердо уверен (и это подтверждает опыт), когда начинаешь разговаривать с животными, особенно в экстренных ситуациях, они очень быстро в ситуацию въезжают, и возникает некий диалог, который влечет за собой либо взаимопонимание, либо противостояние, в зависимости от того, каким образом предлагаются варианты развития событий с обеих сторон. Но вначале – слово.
Первый раз со мной это случилось, когда я еще ходил в детский садик. Шли мы как-то с бабушкой и старшим братом из детского сада домой. Возле троллейбусной остановки надо было переходить улицу. Мы ее всегда там переходили. В то время транспорта было не так много, как теперь, и в основном это были троллейбусы и автобусы да парочка фургонов, которые возили хлеб, молоко и всякие другие продукты. Были еще, конечно, грузовики и самосвалы, но те появлялись и вовсе редко. Поэтому дорогу в те времена можно было переходить, почти не глядя.
Бабушка, ухватив меня покрепче левой рукой, а брата – правой и, видать, о чем-то замечтавшись, шагнула на дорогу…
И тут вдруг – лошадь! И не просто лошадь. А громадная ЛОШАДЬ, да еще с телегой! И бежала эта самая лошадь прямо на нас. Я все же успел разглядеть, как она выглядит: очень красивая и длинная рыжая с золотой проседью грива и огромные лохматые копыта размером точно с мою голову. Мне почему-то показалось, что именно этим копытом я сейчас получу прямо по башке. И еще я успел, покрепче уцепившись за бабушку второй рукой, посмотреть лошади прямо в глаза. Наши взгляды встретились, и я понял, что лошадь меня тоже видит. Тут я и сказал:
– Здравствуй, лошадь!
Я ее совсем не испугался. Нет, то есть, конечно, сначала было испугался и, может, даже очень сильно. Но как только увидел ее добрые глаза – страха уже как не бывало. И бабушку я прихватил совсем не из страха, а для уверенности. До лошади оставалось метров пять-семь, но мы-то уже затормозили!
И вдруг лошадь мне ответила:
– Здравствуй, мальчик!
В ту самую секунду как мы с лошадью поздоровались, она тоже немножко затормозила, и мы сразу друг друга полюбили, и очень многое стало ясно! Я понял, что лошадь нам ничем не угрожает и ее совсем не надо бояться. Что она вовсе не страшная, а – красивая. А лошадь поняла, что мы ей уступаем дорогу. И была очень благодарна, потому что тормозить с такой громадной телегой ей было бы совсем тяжело и неудобно.
