Она не видела меня. Но, скорей всего, чувствовала. Ведь от моего ледяного, пронизывающего взора, никому не дано укрыться.
Преследуя девчонку, одурманенный ее цветочным запахом, ее восхитительно снежным телом, сам того не осознавая, забрел на территорию "Беров".
Как и она. Как и она…
Глупая девчонка… Чуть было не погибла.
Пришлось вмешаться. Пришлось убить. Ибо глупышка спокойно направлялась в когти негостеприимным мишкам.
Эх, Алана. Алана… Из-за тебя, я навлек на свой род очередные неприятности.
Из-за тебя, я убил Аргея.
А точнее… обожаемого братца своего лютого ненавистника.
Мы ехали всего несколько минут. Точнее неслись.
Но куда? Зачем? Неизвестно.
Когда я немного успокоилась и престала реветь, то осознала, что на мою голову напялили вонючий мешок, а руки — надежно связали. Все, что нам позволялось… просто лежать, да молчать.
Предположительно, в машине находится трое мужчин.
Хлоя тихонько постанывает. Наши плечи невольно соприкасаются, поэтому я ощущаю, как бедняжка подрагивает от страха. Пытаюсь взять ее за руку, но чертовы веревки… больно въедаются в кожу. Мне не так страшно, как сестре, ведь я обозлилась не на шутку.
Не знаю, кто эти сумасшедшие парни, но так просто сдаваться не намерена. И клянусь. Я буду сражаться за наши права, до самого последнего вздоха.
Машина резко тормозит. Настолько резко, что чувствую удар лбом о переднее сидение, а затем — слышу хриплый незнакомый голос, который без капельки сочувствия, выплевывает адресованный нам приказ:
— Приехали, птички. На выход.
Чьи-то каменные лапы, хватают меня за локоть и грубо вышвыривают из машины, опять-таки бесцеремонно взваливая на плечо, и волоча в неизвестность.
Кругом тишина. Морозная тишина, пробирающая до самых костей, заставляющая сердце колотиться в тысячу раз чаше обычного ритма.
Голова болит. Раскалывается от непривычной обстановки и от того, что меня несут вверх тормашками, словно мешок мусорный на утилизацию.
Болтаюсь, как кукла неваляшка. Безрукая да безногая. В нестерпных муках, практически до сквозных дыр протирая собственный живот о чье-то каменное плечо.
* * *
В коем веке, окружающий мир снова переворачивается в прежнее положение, когда мои тощие ноги, облаченные в подранные туфли, касаются твердого, скользкого пола.
Слышу звучный скрип. А затем — ощущаю мощный поток прохладного воздуха, по-видимому ворвавшийся из какого-то неизвестного помещения.
На мгновение, представляю себя на вершине снежной горы, в какой-нибудь далекой, Богом забытой Антарктиде.
