Я всмотрелась в лицо Люмерье : а он… совсем не старый. И… даже привлекательный. Высокий лоб пересекала только одна вертикальная морщина над переносицей, брови густые, нос прямой, а глаза… какие же у него глаза? Я ведь видела… И память услужливо подкинула – глаза у него карие, самые обычные, а вот губы…
Я заставила себя встряхнуться. Что скрывать, целовать пожарного было приятно, а еще приятнее было то, что этот момент застал Ρайан. Как его проняло! Сейчас я сама удивлялась, что могла найти в этом напыщенном индюке. Специалистом он был хорошим, нет, пожалуй, очень хорошим, и сначала мне казалось, что целеустремленность – лучшее качество в мужчине. Только стремился Райан почему-то сначала к карьере, а уж потом… Потом я случайно узнала , что он получил подтверждение на перевод в лучшую столичную лекарню и уже собирает вещи.
Рассказала мне об этом всезнающая Марица. Пришлось делать вид, что в курсе, и радостно улыбаться. Попрощаться со мной лично он не захотел. Прислал букет и записку. Боялся, наверное, что прокляну. На следующем дежурстве Мег выставила к чаю потрясающей красоты торт с белыми башнями взбитых сливок, кусочками апельсиновых цукатов и орехами.
- Избавились, - пояснила она. — Надо отметить.
За этот торт я до сих пор испытывала теплую благодарность. Она ни о чем не спросила, просто… была рядом и поддержала.
- …Кендис.
Да что ж такое-то? Последнее время ухожу в свои мысли и не слышу окружающих… Выспаться бы…
- Кендис, пошли пить чай, - повторила Мег. – Пожарнику намного, намного лучше. До утра точно сам проспит.
Я отчего-то на цыпочках вышла из палаты. У Мег был крепкий хинский чай, и до утра мы как-то продержались. А утром Ти-Ти объявил, что в связи с появлением командировочных лекарей, мы все можем поочередно брать по отгулу. Крея я вывела из ординаторской до летучки и сейчас переживала , как он там… один… вдруг на него, невидимку, кто-нибудь налетит или, хуже того, увидит? Поэтому выскочила из кабинета шефа, на бегу снимая халат и даже не уточнив, когда моя очередь брать отгул.
- Твоя сердобольность не доведет до добра, - тихо ворчал Лелюгрин. - Да ты хоть знаешь, кто он такой?!
- Он с Той Стороны.
- Ха! Ты так ничего и не поняла!
Как у шатьи получалось вкладывать столько эмоций в едва слышное шипенье? Крей спал, а мы сидели на кухне, доедая свою порцию омлета (я) и нервно стуча хвостом по спинке стула (Волчок). Мне тоже смертельно хотелось спать, поэтому я вяло ковырялась в тарелке и так же вяло отбивалась от нападок своего фамилиара.
