- Хорошее питание – залог выздоровления, - согласилась бабуля. – Я отберу ему самый спелый виноград. Кендис,ты же поделишься с пациентом абрикосами?
Когда она говорит таким тоном, сопротивление бесполезно. Напомнив себе, что скоро разменяю четвертый десяток, и что глупо скатываться в подростковую истерику, я уняла жар в кончиках пальцев и встала из-за стола. Нашла свою большую сумку-холодильник и демонстративно поставила внутрь все ведерко.
За спиной красноречиво вздохнули, а потом Волчок сказал:
- Это для ее же блага.
- Он тебе нравится, – безапелляционно заявила бабуля, мгновенно прервав отбор самого спелого винограда. – Кому попало ты бы не отдала свои абрикосы.
- Он из магконтроля, – напомнила я.
- Перевоссспитаем, - азартно прошипел Волчок.
Я махнула на них рукой. Доказывать что-то бесполезно, остается только упорно гнуть свою линию. Но… всегда найдется какое-нибудь «но». Когда я застегнула сумку и проверила, смогу ли ее поднять, на пороге внезапно объявилась Оливия.
Дамы обменялись приветственными поцелуями в щечки, а Волчок по такому случаю даже не стал устраивать любимое представление. Тетка, как оказалось, проделала долгий путь в такую жару исключительно с одной целью: напроситься со мной в лекарню. Ей не терпелось увидеть Паскаля.
- Какая замечательно здравая мысль! – подхватила бабушка. - Давайте пойдем и все вместе навестим…
- …бывшего магконтролера, - перебила ее я. - Оливия, ну уж от тебя я не ожидала.
- Вчера я пропустила стаканчик в компании начальницы секретариата нашего Корпуса, - ответила тетка. - Она говорит, что Главный пожарный маг – очень порядочный мужчина.
Я посмотрела на нее с недоверием: если это троллинг,то совсем не умный. Если же она всерьез,то… я окончательно перестаю понимать происходящее.
- О том, что он из магконтроля, мы знаем лишь с его слов, - продолжила Оливия. - Наши секретарши лучше любых ищеек. Будь он плохим человеком, уже бы унюхали.
Бабуля слушала очень внимательно, а потом спросила:
- А что у него с личным? Неужто никто на такого не позарился?
Я едва удержалась, чтоб не застонать в голос. И малодушно сбежала из собственного дома, прихватив сумку. Последнее я сделала, скорее, по инерции, ведь навещать Люмерье после всего сказанного старшими родственницами не было ни малейшего желания.
Впрочем,таскаться по послеполуденной жаре с увесистым грузом тоже не хотелось. Так что я завернула в Торговый квартал, нашла свободную лавочку на солнцепеке (лавочки в тени оказались предсказуемо заняты) и с мстительным удовлетворением принялась за абрикосы. Ополовинив ведерко, я немного успокоилась и начала размышлять более – менее здраво.
