– И вообще, отдай, – с этими словами я тут же освободилась и полезла к нему забирать свои вещи.
Чтобы попытаться развязать узел, завязанный у него на плече, мне пришлось встать на цыпочки и потянуться. Он же приобнял меня за талию и выглядел крайне довольным. А после неудачной попытки и вовсе прикоснулся губами к моему лбу. Из-за чего я отпрыгнула, как ошпаренная.
– Прекрати уже применять на мне свою древнюю технику! – потребовала очевидного, я была в своем праве. – Две недели неприкосновенности относится ко всем синоби!
– Я не си-но-би, – он передразнил меня, произнося слово по слогам, как когда-то я.
– По-че-му? – не уступала я, возобновив попытки забрать свои вещи, на что он увернулся и развязал узел сам, протягивая тканевую перевязь, скрутив ее свертком.
– Мы прибыли. Поговорим в доме.
Только сейчас внутреннее зрение подсказало мне, что действительно так и есть. Невдалеке находился деревянный дом с каменным основанием и даже, похоже, баня. Пахло костром и едой. Желудок сладко заныл от витающих в воздухе ароматов жареной рыбы, напомнив мне о том, что я давно уже не ела.
– Голодная? – спросил Ин, как в воду глядел.
– Откуда знаешь? – насторожилась я.
– По тебе видно невооруженным глазом, давно к телу прислушивалась? А, доходяга? – с усмешкой в голосе произнес он.
Далее развернулся и заступил за дерево. Проследовав за ним, обнаружила каменную тропинку, ведущую прямиком к тому самому домику. Устремилась следом. Все равно нужны были ответы, и есть действительно хотелось даже больше, чем просто очень.
Прошли по тропинке чуть дальше, и сердце опять кольнуло от увиденного. Колодец сбоку дома, аккуратный сад камней, банная комната вверх по дорожке. В голове не нашлось слов, чтобы описать мои ощущения при виде всего этого, окруженного хвойными деревьями и, естественно, снегом, который лежал везде, кроме тропы. Ощущение ухоженности не оставляло. Даже когда мы подошли к деревянному строению на сваях, поднялись по лестнице и зашли внутрь. За дверью мы разулись. Переступая через высокий порожек уже босиком, я скрипнула деревянными половицами и внутренне скривилась, ожидая комментариев от Ина, которых так и не последовало. Все это время он просто молча шел впереди.
– Так что там с твоим отцом и мастером Анем? – начала сходу задавать вопросы, как только мы вошли в комнату, открывая бамбуковую дверь, затянутую плотной пергаментной бумагой.
– Вначале еда, – процитировал кодекс Ин. Тут, конечно, не поспоришь.
