– Николас тем временем опять опустился на корточки и отцепил мой и свой тросы от досок и перехватил мой серф, устанавливая его рядом со своим.
Оказавшись один на один с человеком, который не только спас, но и искренне участвовал в моем благополучии, в очередной раз невольно заинтересовалась его мотивам. И… бесстыдные мысли полезли в голову, заставляя отвести взгляд от его лица.
Ник же, присев на песок, решил поговорить:
– Я вырос в этих местах.
– Не знала, – вторила ему, вспоминая досье. Там значилось, что он родом из Бетесды, что в Мериленде.
Заметив мое замешательство, Ник уточнил с улыбкой:
– Ты прочла про меня в «гугле», да?
– Обычно я использую «яхо», – попыталась уйти от ответа, но затем все же призналась: – Да, читала, еще перед собеседованием.
– Так вот. Никакой я не гений, мои родители были здешними бомжами. Точнее, как они себя величали, сопротивленцами. Ты же в курсе движения свободы Гавайям?
Неприятный холодок прошелся по спине, но я все-таки созналась:
– Кажется, что-то об этом читала. А ты из них? Тех, кто флаги переворачивают, да?
– Нет, я нет. Но мои родители были.
– И как они сейчас? – спросила, вспоминая свою фотографию. Неужели он все это выдумывает, чтобы меня подбодрить?
– Не знаю, – честно признался он. – Меня забрали органы опеки. За что я, безусловно, благодарен.
– Почему? – вначале спросила, а потом поняла, как нетактично поступила. Если захочет, сам расскажет. Что он и сделал:
– Все деньги, которые подкидывали приезжие в выставленную на дороге коробку, а ночевали мы в парке у ратуши на острове Гавайи, родители неизменно тратили на всякую гадость.
И после этих слов Николас замолчал, а я не стала расспрашивать. Затем, словно опять включив пластинку доброжелательности, он подскочил и протянул руку, чтобы помочь мне подняться.
А после бодренько уточнил:
– Ты голодна?
На самом деле зверски проголодалась, но сказала лишь:
– Немного.
– Тут есть одно местечко, пойдем.
Протянув мне мою доску и трос от неё, чтобы тот не влачился по песку, Хартвин точно так же подхватил свой серф, и мы занырнули в облагороженную лесную чащу, явно прореженную служащими отеля, ибо ухоженный вид травы да стриженные зеленые кусты никак не походили на дикорастущую флору.
