— Думаю, сейчас ты впервые сказал то, во что я не поверю, — холодно ответила она. Она оказалась расстроена тем, что он соврал. И Соломан не знал, чертовски взбеситься, что эта девчонка настолько сильно задевала его за живое, или радоваться до чертиков, что она научилась так хорошо его читать.
Он вздохнул: — Ты права, Райли. Я выбью из тебя все дерьмо при первой же возможности, как только доберусь до тебя. Но обещаю, ты будешь жаждать каждого моего прикосновения, даже того, что причинит боль.
Райли ахнула настолько громко, что его член дернулся в ответ. — Вообще-то, мне хорошо и там, где я сейчас нахожусь. Спасибо, но нет. Ты можешь оставить свое ох какое заманчивое предложение при себе.
— Это не предложение, малышка. Это обещание, — прорычал он в трубку, выпрямившись в кресле и выпуская струю дыма. — Едва я доберусь до тебя, отвезу к себе домой. Больше никаких танцев с бубном. Я, черт возьми, украду тебя, Райли Банкрофт.
Она ахнула, и он представил, как она впилась зубами в пухлую губку, переживая из-за его обещания. — Я не твоя чертова игрушка, Соломан, — поспешно выдохнула она и добавила: — Ты не можешь принимать такие решения. У меня есть своя жизнь!
— Ты забываешь о маленьком проступке Силии в моем клубе сегодня вечером. Возможно, моему человеку следует приехать и забрать ее? — спросил он, делая еще одну продолжительную затяжку. Мерзко использовать подобную угрозу, но он хотел, чтобы Райли пришла к нему. Чем раньше, тем лучше.
— Давай, — ответила она абсолютно спокойно.
Соломан мгновенно все понял и усмехнулся такой сообразительности. Он должен был догадаться, чем она занималась в течение последнего часа. — Ты ведь помогла ей сбежать, верно?
— Конечно, — съязвила она, безразличие уже не слышалось в ее голосе. — Мне нужно было оставить маму без защиты, когда кто-то вроде тебя хочет использовать ее, чтобы добраться до меня?
Соломан тяжко вздохнул, провел рукой по коротким волосам. И наконец признался: — Я бы не сделала этого, Райли. Не причинил бы вреда твоей матери, только бы сделать больно тебе. Мне просто необходимо было найти способ взять тебя под контроль. Ты же отказывала мне на каждом шагу. И мне не оставалось ничего иного, кроме как играть грязно.
С минуту Райли молчала, и ему стало интересно, о чем она думает. Соломан услышал шорох, словно она улеглась на постель. И прошептала: — Даже если ты не собирался... ты все равно причинил боль, используя мою маму.
Ее признание оказалось настолько неожиданным, словно удар кулаком в живот. Соломан не привык к подобным чувствам. Мать умерла, едва Соломану исполнилось два года, а отец оказался жестоким человеком, да к том же подпольным боксером, втянутым в нелегальные бои без правил и азартные игры. В конце концов, его жизнь и карьера закончилась смертью из-за долгов. Вся нежность, которую Соломан когда-то знал, умерла вместе с его мамой. И все же эта женщина вызывала в нем не только желание обладать сексуально. И он не понимал, как такое возможно.
