Соломан поймал себя на том, что задает один из самых крутых вопросов в его карьере. — А откуда ты знаешь, что Роман поцеловал Кэти, — он вздохнул и потер переносицу, — против ее воли?
— Потому что этот ублюдок хвастался! — рявкнула Райли, закатив глаза. — И совершенно очевидно, она не стала бы целовать его по доброй воле. Поэтому я должна была выбить из него все дерьмо шокером. Ради сестринского единства.
— Очевидно, — сухо повторил он. — А как отреагировал Роман на эту твою выходку?
— Я же говорила! — прорычала она, швырнув сумку на столик, от чего стакан с бурбоном подпрыгнул. — Он забрал мой шокер и сломал его, словно какую-то детскую игрушку. Потом перекинул меня через плечо, как пещерный дикарь, коим он и является, запихнул в твою дерьмовую вычурную тачку. Неандертальский ублюдок.
— Следи за языком, Райли. Я позволил тебе многое, но сейчас тебе пора научиться вести себя с чуть большим достоинством. Как и подобает моей женщине, — холодно закончил он.
Райли приподняла бровь и окинула его пристальным взглядом. А затем расхохоталась. — Это какая-то чушь про «Мою прекрасную леди», — произнесла она с грубым акцентом кокни, указывая на него пальцем. — Удачи тебе с этим, профессор.
Не обращая внимания на ее выпад, Соломан продолжил: — И смотри, как ты обращаешься с моим телохранителем. Он не из тех, кто легко воспринимает оскорбления. И твои выходки терпит только из-за моего интереса.
— О да, — надменно фыркнула она, скривившись, — и мне грозит опасность от твоего чертового строжевого пса только потому, что ты интересуешься мной. Так что может тебе просто стоит отвалить на хрен!
Соломан мгновенно оказался рядом и, прежде чем она успела отпрянуть, схватил за руку. Райли испуганно распахнула глаза, но он крепко обхватил пальцами ее руку. Притянул к жесткому мускулистому телу, точно туда, где она и должна быть, и прорычал прямо в лицо: — Ни единого гребаного шанса.
Из ее груди со свистом вырвалось дыхание. Райли уставилась на него широко распахнутыми глазами цвета расплавленного шоколада. Хоть она и вела себя, как стерва и изнывающая от скуки сирена, эти глаза каждый раз отражали ее страх. Между великолепными шелковистыми губками мелькнул язычок, оставляя влажный след на бархатистой поверхности. Все тело Соломана умоляло стащить вниз по бедрам спортивные свободные штаны, погрузить пальцы глубоко в ее тело, а затем толкнуть ее на пол и трахнуть буквально умоляющий об этом рот.
