Соломан уткнулся лицом в татуировку ангела и слизнул капельку пота с ее лопаток. Райли вздрогнула и улыбнулась, опустив подбородок, чтобы поцеловать его татуированную руку. Она не могла поверить, что когда-то думала, что его руки были самой страшной вещью. Теперь она ощущала себя защищенной, когда он крепко держал ее, позволяя ей мягко дрейфовать по течению ее множественных оргазмов. В безопасности.
Она оглянулась через плечо, встретив темный, собственнический взгляд. Таким же задумчивым взглядом он всегда смотрел на нее после секса. Или после всего, что они делали вместе.
— Итак, теперь, когда мы испортили мой новый мотоцикл, я получу еще один? — невинно спросила она.
— Райли, просыпайся.
Она застонала и попыталась высвободиться из рук, мягко тянувших ее на спину. Она была измучена и немного воспалена из-за сексуальных потребностей Соломана в течение всей ночи. Этот человек был чертовски ненасытен! Не то чтобы она жаловалась. Ее тело приятно ныло, но она не была жаворонком. Если только он не разбудит ее, сообщив, что прибыла новая машина.
— Мммм, моя новая машина здесь? — пробормотала она в постель, потирая кулаком глаз, прежде чем попытаться его открыть.
— Нет, — усмехнулся он и с силой перевернул ее так, чтобы она оказалась лицом к нему. Она подавила зевок и подложила под себя локоть в попытке приподняться, чтобы лучше видеть происходящее.
— Тогда почему ты будишь меня так безбожно рано? — пожаловалась она, глядя мимо него через открытую дверь патио на залитую утренним солнцем лужайку, как будто это было сделано, чтобы лично разрушить ее жизнь.
Он уже был одет в один из своих невероятно аппетитных темных костюмов с накрахмаленной белой рубашкой и галстуком под ней. Как бы ей ни хотелось сорвать его с его тела и продолжить их ночные похождения, она нахмурилась, зная, что он готовится к работе. В субботу. Какого хрена? Они договорились не работать по выходным.
— В чем дело? — спросила она, даже не пытаясь скрыть раздражение. Если чувак хочет влюбиться в нее, то ему придется взять все, включая ее капризы.
Его острые глаза скользили по ее обнаженному торсу, наслаждаясь великолепной щедростью ее обнаженных грудей и татуировкой, которую он любил обводить языком, прежде чем терзать ее соски своим умелым ртом. Она вздрогнула и натянула одеяло, привлекая его хищный взгляд к ее лицу. Казалось, он что-то искал, и это было нехорошо. Взгляд, которым он одарил ее, обещал возмездие, если он не получит правильного ответа. Может быть, не боль для нее, потому что она прочно укоренилась в его сердце, но определенно смерть для других. Впервые за много недель она вспомнила, кто именно был ее парнем. Впервые за столь долгое время ей захотелось убежать от него. Дрожь сотрясла ее тело, и она отодвинулась от того места, где он сидел на краю кровати.
