Иван вздохнул и посмотрел на меня с болью во взгляде.
— Было дело, — нехотя ответил он, — сейчас все нормально.
— Я жажду подробностей! — не унималась я.
— Ник, все не важно, пойдем, я тебя домой отвезу, — сказал Иван уже с более теплыми нотками в голосе.
— Отвезешь? На чем? — удивилась я.
— На машине, на чем еще? — ответил он и вдруг привычно добродушно улыбнулся.
Машина Ивана стояла на парковке за колледжем и представляла собой древнюю «Жигули двойку» цвета спелой хурмы, с треснутой фарой. Ее борта и двери были покрыты все той же грязью, что и джинсы Ивана.
Я опасливо села рядом с ним на пассажирское сиденье, захлопнула дверцу и почувствовала гадкий запах, наполнявший весь салон, как будто смесь табачного дыма, мокрой собачей шерсти и одеколона «Доллар» — излюбленного парфюма торговцев с вещевого рынка.
— Откуда у тебя это сокровище, — спросила я, оглядывая пыльную приборную панель, рычаг коробки передач с розочкой на рукоятке, и лежащую рядом пачку сигарет «Балканская звезда».
— Все тебе надо знать, — шутливо-ворчливым тоном произнес Иван.
— Ну, расскажи, я же не отстану, — продолжала я.
— Да Вовкина это, брата старшего тачка. Его соседская гопота за долги прессанула, на счетчик поставили, пришлось ехать домой, в Североуральск, впрягаться. Застрял там, еле вырвался. Вовка сам мне машину отдал, чтобы они не забрали. Да, я еще баблом ему помог, чтоб отсрочку дали, — поморщившись, стал объяснять Иван, — махач, конечно был что надо, но наша победила. Хотя могли и на перо посадить, — произнес Иван с каким-то нездоровым блеском в глазах и вдруг грубо выругался, — Зато я теперь на колесах, — продолжил он, — будет теперь на чем мою кошечку возить, — сказал он и криво усмехнулся и подмигнул мне.
Затем Иван с улыбкой и как-то уж очень по-свойски положил руку мне на бедро.
Я вздрогнула. Я не узнавала его. Все это выглядело как-то не так, неправильно, отталкивающе и даже гнусно, что ли. Значит, он ездил в свой город, дрался там в каких-то разборках, «отжал тачку». А теперь вот приехал этаким «героем» к «своей кошечке». Невинный ценитель вин и московских рок-клубов, для которого «Саббат» — дыра.
Я почувствовала, как рот непроизвольно наполнился слюной, и к горлу подступила тошнота.
— Не знала, что ты так можешь, — еле выдавила из себя я.
Иван, не замечая моего волнения, потянулся ко мне, чтобы поцеловать, но я отстранилась, глядя на его подбитую нижнюю губу.
— Ник, что с тобой? — спросил он, наконец, поняв, что что-то не так.
