Хроники Ники | страница 51



Это было конечно невероятно глупо, но нам было весело. Я и не подозревала, что Иван окажется таким непосредственным, добрым и интересным парнем, и искренне удивлялась, как мы с Олей столько времени проучившись вместе с ним, не замечали рядом с собой такую неординарную личность полную явных достоинств?! Я ловила себя на мысли, что скучаю по нему, если он вдруг не приходил на пары, и постоянно ждала встречи с ним.

Оля наоборот, охладела к нему, почти сразу после выступления. Она не желала больше писать записок и вообще общаться с Иваном.

— Ты больше не любишь нашего Ваньку? Хочешь разрушить тройственный союз? — спрашивала я ее.

— Ника, — удивлялась Оля, — цель достигнута, куда больше? Он же «дерЁвня», и вообще будь с ним осторожнее, а то и правда, влюбитесь друг в друга, что потом делать? Переедешь к нему в общагу?

Всех неместных парней и девчонок из группы Оля называла «наша дерЁвня». Она считала их примитивными, хищными и алчными существами, которые «понаехали из своих Крыжопольсков», хотят тут зацепиться, чтобы не возвращаться обратно в колхоз. Она предпочитала общаться только с местными, чтобы не допустить даже маленького шанса, влюбиться в кого-то из области.

— Только представь, что у них там, родня: батя, тетка, кумовья, родовой поместье! Самогонка, сало, баян! Коровы мычат, поросятам дай! Бррр! — потешалась Оля, расписывая мне представляемый ею «нехитрый быт деревенщины».

А я даже на минуту не думала об Иване, как о каком-то там дремучем провинциале. Очень скоро я поняла, что он стал мне другом. И я продолжала писать ему записки, а он мне. И после пар мы стали часто гулять вдвоем. Оказалось, он, так же как и я, любит русский рок и тяжелую музыку, немного играет на гитаре и обожает читать фантастику. Мы обменивались книгами, кассетами и дисками, ходили в кино, часами болтали на всевозможные темы. Еще мы полюбили вместе делать домашние задания, подолгу сидели в библиотеке, я делала за него английский и писала ему рефераты по правоведению, а он решал мне задачи по экономике и оформлял лабораторные по БЖД. Я показала ему свои стихи, и он не смеялся, а наоборот, похвалил мое творчество и предложил написать вместе песню.

Мне нравилось в нем буквально все: и как он легко улыбается, когда говорит, и как звучит его голос, и как он смотрит на меня слегка исподлобья, как смеется над моими шутками, и нравилось называть его полным именем — Иван. И я нередко, обращаясь к нему, к любой фразе ласково добавляла: «О, Иван», и с каким-то странным наслаждением замечала, как он смущается.