И ты был всем — землей, небом, воздухом, водой, самой тьмой, на дне которой жила страсть. От встречи с этой страстью я будто разбилась и рассыпалась на мельчайшие частицы, и в каждой из них сияющим цветком распускалось сумасшедшее чувство счастья. Я утопала с головой в этих удивительных ощущениях, но где-то в самом дальнем уголке подсознания маленькой точкой пульсировала мысль, что утром я, скорее всего, умру от ужаса и стыда, и буду гореть в аду до конца времен.
Но вопреки ожиданиям, наутро я была все еще жива и мы, как ни в чем не бывало, завтракали за круглым столом на Колиной кухне. Ты делал бутерброды, девчонки плотоядно выжидали, сопровождая каждое твое действие веселыми комментариями, сильно помятый с похмелья Коля сидел на невысоком пуфике в углу и пытался пить кофе. Кружка подрагивала в его нетвердых руках, и ты заботливо подносил ему то одно, то другое блюдо, уговаривая съесть хоть что-то. На столе были хлеб, масло, кружочки колбасы, копченая горбуша, нарезанная тонкими ломтиками.
— Коля, ты будешь есть рыбу? — спрашивал ты, водя тарелкой с рыбой у его носа.
— Рыбу едят руками, — приговаривала Настя, пытаясь пальцами стащить с тарелки кусок.
— Не рыбу, а птицу! — деловито поправляла ее Катя.
— Коля, ты будешь есть птицу? — истово вопрошал ты, под наш общий хохот.
Я стою под душем с закрытыми глазами и все еще вижу перед собой образы прошлой ночи: тебя и себя, наших теней на белой стене, почти чувствую твое дыхание на своей коже. Воспоминания приходят в мое сознание как яркие вспышки, и каждое из них сопровождается ощущением, словно что-то обрывается внутри, а затем накатывает тягучая, темная боль. И чего только не намешано в ее вязкой субстанции: паника и отчаянье, унижение и стыд, злость на саму себя и неуместная, неуемная, мучительная до слез страсть к тебе.
И самое страшное — это осознание того, что случившееся для меня было откровением, полетом, мечтой, а для тебя, скорее всего, это было всего лишь рядовым пьяным сексом на одну ночь. И больше ничего хорошего меня не ждет, потому что все уже случилось.
Я опять все украла сама у себя, все самое лучше, что могло быть с тобой, всю нашу любовь.
Ноябрь 2001 г. — Травмирующие факторы, пиццы с орлами и Богиня Настя
Она ходила голой на лестницу,
Ходила голой на улицу.
Она хотела даже повеситься,
Но институт, экзамены, сессия.
Она жуёт свой Орбит без сахара
И вспоминает тех, о ком плакала.
Она жуёт свой Орбит без сахара
