Там все было пропитано его духом. Его гитара на специальной подставке около дивана с полосатым пледом, его футболка на спинке стула, его письменный стол с кучей разнообразных вырезок и фоток под стеклом, его тарелка с засохшей костью от куриной ноги. Видимо до сих пор курицы его интересовали исключительно как средство пропитания, а не как объект изучения.
— Пардон, — произнес Д., - грациозным жестом убирая грязную тарелку со стола и устремляясь на кухню, где тут же принялся громыхать какими-то кастрюлями.
Я услышала, как он включил воду, и в ответ на гудение крана, грозно приказал:
— Не гуди!
И кран перестал.
А я продолжала изучать его скромный интерьер, и остановила взгляд на стене, где рядом с постером с изображением Чака Шульдинера из группы «Death», я увидела нарисованный простым карандашом портрет самого Д., где он был как живой, с выражением лица весьма для него характерным. Глаза смотрели ласково и немного печально, губы в полуулыбке, как будто вот-вот скажут какую — нибудь нелепую, но уморительную фигню, светлые волосы раскинуты по плечам. В левом верхнем углу портрета стояла подпись «Коша».<1>
Из Настиных рассказов я знала, что так Д. называл свою бывшую девушку Яну. Они уже три месяца как расстались, а портрет он хранил. Наверное, все еще что-то чувствовал к ней. Рассматривая портрет, я словно ковыряла старую рану, было больно, но любопытно. Она наверно его очень любила, когда рисовала, хотела, чтобы он оценил. И он оценил. Повесил на самом видном месте. Возможно, он даже ей позировал. Может быть, это было прямо здесь, когда они валялись расслабленные и голые в постели после секса.
От этих мыслей я ощутила весьма явственный и болезненный укол ревности. Ведь я уже так привыкла к вере в то, что Д. — мой человек. Не смотря на то, что он пропадал, не звонил мне и не искал встреч, но мы постоянно разговаривали о нем с девочками, обсуждали его, строили предположения, мечтали. Я в мыслях считала его своим, и надеялась, что и он что-то чувствует ко мне. И вот теперь я столкнулась с его жизнью, в которой меня не было, но до сих пор жила другая. На что я только надеялась? Наивная дура. Я не та, ради кого сжигают старые мосты.
Для меня Д. сжег только свою хваленую картошку с лучком. А атлас по биологии он не нашел, поэтому идее изучить куриную подноготную пришлось кануть в забвение.
— Однажды мы докопаемся до истины! — пообещал Д.
— Конечно, какие наши годы, — согласилась я.
