Академия егерей | страница 4
Я успела первой.
Кольца резонировали. И рисунок напитался, проявился сложной схемой из знаков и фигур. Создавать подобное — это своего рода искусство! Сколько раз я в детстве восхищалась тем, какие сложные фигуры выполняли мои учителя. Теперь когда я и сама способна была на многое, такого восторга было не испытать. Вместо наивных эмоций пришло осознание уровня других магов. И я не жалела об этой своей трансформации.
Я на мгновение застыла, держа кончиками пальцев магический конструкт — схему, наполненную энергией. Не стоило торопиться. Каждая мелочь должна быть учтена, каждый завиток и прямая — на своем месте. А потом я активировала заклинание.
Конструкт вспыхнул, разбиваясь на мелкие искры. Они обхватили мантикору, впились в ее шкуру. И тварь рухнула на землю.
Синий язык вывалился из пасти. Лапы, как и длинный хвост, безвольно лежали вокруг крупного тела.
Я медленно выдохнула, устало наклонилась вперёд и оперлась ладонями о колени. Тяжело. Когда возишься в лаборатории, не до упражнений. Так я и забуду, с какой стороны за меч браться. Казалось, что научная деятельность это бумажки разбирать, но нет — всякое бывает!
Надо возобновить тренировки. Но, конечно, после защиты магистерского проекта.
Я покосилась на мантикору, достала из кустов чемоданчик с инструментами и направилась к лежащей туше. Работать придется быстро и неаккуратно. Увы, мантикоры слабо поддавались заклинаниям контроля, мой паралич удержит ее на час, не больше. Так что я выбрала самый большой скальпель из набора и сделала первый надрез.
2. Эгиль
Я повел плечами, взмахнул клинком и сделал пару пробных ударов. Меч лежал в руке привычно и знакомо, хотя тренировочная рубаха немного жала в плечах. Тяжело. Я все еще не привык, что мое тело тяжелее обычного. Вроде бы и не изменился, но что-то по-другому. Так же как не привык я к неожиданному жаркому лету, мирной тишине в коридорах Гнезда и чужим взглядам.
Я не мог смириться с этим спокойствием.
Я до сих пор помнил, как горели мои руки — становилась тонким пергаментом кожа, ссыхалась кровь, а пальцы превращались в пепел. Боль. Это все, что мне осталось. Она точно была настоящей.
Я стиснул зубы и крепче перехватил рукоять меча. Мне нельзя отвлекаться: этот тренировочный бой должен был пройти как по накатанной. Никто не посмеет сказать в мою сторону, что я стал другим. Не таким как был. Но смогу ли я выстоять? Должен!
Передо мной стояли два противника — в масках и одинаковых рубахах. Я подозревал, что тот мужчина, который шире в плечах, мой дядя, а второй все-таки наш оружейник. Точнее, он был оружейником давным давно. Как звучал его статус сейчас? Ведущий правого крыла?