Вместо того чтобы, как всегда на занятиях, сидеть с отсутствующим видом и думать о совершенно не относящихся к учебе вещах, Джина слушала отвечающих вопросы студиозов, но особенно Торстона Горанова, который эти ответы комментировал. Чего там греха таить, литературный профессор был неотразим — такая крупная рыбка в ее аквариуме лишней не будет, и опять же — до чего здорово утереть нос самоуверенной мерзавке Козине Фонтана!
Правда, получается, Надин все-таки взяла ее на слабо и это не совсем приятно, ну и пусть! Она сделает это не для кузины, а для самой себя.
— А знаешь, Делиль… — почти безразлично проговорила Джин, не глядя на Надин. — Знаешь, стоит мне только захотеть, и этот неприступный профессор у меня с ладошки есть будет!
Все, после этих слов пути назад нет, Рубикон перейден — острая на язык кузина теперь вцепится в нее мертвой хваткой. И Надин, конечно же, Джину не разочаровала:
— На что споришь, Моранте?
О, ответ на этот вопрос сформировался в ее голове даже прежде, чем само намерение насмерть влюбить в себя недосягаемого литературного профессора, о котором вздыхает женская половина академии. Тебе понравится, Надин, можешь не сомневаться…
— Ты придешь на защиту курсовой без одежды, — выдержав эффектную паузу, проговорила Джин. — И без белья. Голой, Делиль!
— Или ты! — коварно улыбнулась Надин, давая понять, что принимает правила игры. — Хотя… Хм, это целых девять месяцев ждать! Вдруг тебя раньше исключат?
— Даже если меня исключат, я ни за что не пропущу твою курсовую, которую ты будешь защищать в чем мать родила, — парировала Джина.
— Такая поразительная самоуверенность выглядит даже мило, — лицемерно вздохнула кузина. — Но на этот раз она сыграла с тобой злую шутку. Потому что мы не обговорили срок. М-м-м, дай подумать… Наверное, месяца хватит, чтобы узнать, чего ты стоишь, Моранте?
— Две недели! — свысока бросила Джин. — Но за это, помимо дефиле ню на курсовой, ты при всех, например, в столовке, подойдешь к… к Вацлаву Кнедлу и поцелуешь его со всей страстью, на которую способна!
Пожалуй, впервые за все время Джине удалось смутить свою кузину, которая обычно не лезла за словом в карман.
— Ты извращенка, Моранте! — чуть ли не с брезгливостью покачала головой блондинка. — Почему именно к нему? Человек, да и вообще он… Давай выберем кого-то другого!
— Считай это благотворительной акцией, — ухмыльнулась Джин, бросив мимолетный взгляд на парня, который держался за своим столом очень прямо и, казалось, будто не замечая образовавшегося вокруг себя вакуума, внимательно слушал преподавателя. — Ему такого счастья вовек не обломится, так что пусть порадуется…
