Я заверил ее в том, что знаю, и последовал за ее массивной фигурой в дом. Мы поднялись по лестнице в холл, и там она остановилась и постучала в дверь одной из комнат. Тихим голосом она позвала:
— Гарри.
Изнутри послышался скрип пружин, и мужской голос сонно отозвался:
— А?
Я быстро сказал:
— Большое спасибо, мадам. Я очень ценю вашу помощь, но это — как бы сказать — сугубо частное дело. Я еще увижу вас, когда буду уходить.
Она еще раз чарующе улыбнулась и, переваливаясь, пошла через холл к лестничной площадке. Ступеньки застонали под ее тяжелой поступью. Я вынул из заветного чехла мой тридцативосьмикалиберный и приставил его дулом к двери. Левой рукой я постучал еще раз.
За дверью мужской голос спросил:
— Хэтти? Это вы, Хэтти? — И дверь на один дюйм приоткрылась.
Я быстро вставил в щель нос револьвера, на расстоянии дюйма от опухших глаз Зэркла.
— Потихоньку да полегоньку, — сказал я. — Не шуми, приятель.
Я протолкнулся в комнату и плотно прикрыл за собой дверь. Зэркл попятился к кровати, и я подошел к нему и дохнул пивным ароматом ему в лицо.
— Спокойно, друг, — сказал я. — Одевайтесь.
На нем были полосатые трусы, из которых с одного конца торчали его тощие ноги, а с другого — худощавый торс. Хэтти была права: лицо его было сильно разбито. Вокруг глаз багровели уродливые круги, нижняя губа была рассечена. На левой скуле вздулся яркий синяк и вся левая щека и уголок рта распухли и превратились в неровную рыхлую массу. Его действительно здорово обработали.
Он бессильно опустился на край кровати и с трудом шевеля распухшими губами, проговорил:
— Одеваться? Зачем? В чем дело? — Он был явно испуган.
Я ненавидел свою роль, но другого выхода не было.
— Дрэг хочет тебя видеть, — прорычал я. — Хочет поговорить с тобой еще немного.
Он тоненько заскулил:
— Я уже говорил с ним. Ничего не утаил. Честно!
— Он думает, что ты обманул его насчет себя и Джо. Ведь ты обманул его, Зэркл? Может, с тобой стукнулся кто-то другой, а ты назвал Джо, потому что Джо не может сказать «нет»?
— Честно, мистер, я сказал ему правду. — Слова вырывались из него, — он конечно же не хотел новой встречи с Драгуном. Глядя на его лицо, я его не осуждал. Он продолжал: — Джо и я, мы были только вдвоем, как я ему говорил. Мы провернули это дело десять или двенадцать раз, когда были приличные ставки. Я подходил к окошечку и Джо выплачивал мне деньги. Потом мы встречались, и я делился с ним. Вот и все. Клянусь, это все, что мы делали. Больше никто, — только мы двое. Я же сказал Дрэгу, — зачем повторять одно и то же? — Он нервно потирал руки; на лбу блестели капельки пота.
