— Хватит. Тебе очень идет, — в сотый раз заверяет она и, схватив за локоть, тащит меня по короткой лестнице.
— Нравится? — перекрикивает Клаудия оглушительную живую музыку.
Проморгавшись, я привыкаю к тусклому освещению, и все становится на свои места. Разглядываю занятые столики, танцоров, группу из четырех человек, выступающую на сцене в форме полумесяца, что втиснута между фиолетовыми амбарными дверьми. Чего уж греха таить, ничего хорошего я не ждала, оттого приятно удивлена.
— Здорово! — кричу я в ответ.
Ресторан классный, но стильность не бросается в глаза, — самая стильная разновидность стильности. Представьте себе людей, которые делают покупки в «Хол Фудс». Представьте себе измученного татуированного музыканта в очках, как у Бадди Холли. Представьте себе Ист-Бей.
Одно не вяжется с другим, но смотрится круто. На стенах затейливые рисунки. Рядом со стойкой менеджера зала висит масляная картина, где изображен чихуахуа в котелке и бабочке. Над кабинками из зеленой кожи тянется проволочная полка, заставленная причудливыми керамическими кошками.
Клаудия привстает на цыпочки.
— У барной стойки вроде есть свободные места! Пойду займу! — выкрикивает она, устремляясь прочь и уводя с собой Смита.
Мы с Джули идем следом, неторопливо минуя обеденные столы, полчище раскачивающихся потных тел. Когда мы наконец-то доходим до Смита, он поднимает сверкающий бокал с пенистой зеленой смесью и интересуется:
— Ну и что мы пьем?
— Шоты? — предлагает Клаудия, стоя за стойкой, на плече у нее висит белое полотенце.
— Ты здесь работаешь? — вытаращиваю я глаза.
Очень надеюсь, что она туда забралась не для того, чтобы приколоться. Не хочу, чтобы нас выгнали.
— Да.
— Поэтому у тебя получилась замечательная «Маргарита»?
— Поэтому, — шевелит она бровями.
Я захожусь в хохоте.
— Ну? Что выпьете? Еще «Маргариты»?
Джули задирает юбку и залезает на барный стул. Она рассматривает цветные бутылки, стоящие на полках, длинный ряд пивных кранов.
— Пожалуй, остановлюсь на «Лавовом потоке».
— Что в нем? — задаю я вопрос.
Джули пожимает плечами и издает звук, напоминающий лопнувший шарик.
— Он розовый, пенистый и со вкусом сладкой ваты, зато шибает по мозгам. Какая на фиг разница, что в нем?
Разумно.
— А тебе? — спрашивает у меня Клаудия.
Пытаясь усесться, я поправляю подол синего платья и отвечаю, что сойдет вода.
— Вода? — резко повернувшись ко мне, с ужасом переспрашивает Джули.
Такое ощущение, будто я заказала сырую кошатину и кровь новорожденного.
