Пошла реклама, проплаченная загодя, похоже, ведь всякая торговля остановилась. На полках магазинов остались лишь скоропортящиеся продукты. Дальше Герасим слушать не стал, а потопал в мастерскую, останавливать ставшее ненужным производство профиля для монтажа светодиодных лент.
- Не нужен больше мой бизнес, - сообщил хозяин четверым сотрудникам, разливая принесённую бутылку водки. - Поэтому всех увольняю с выплатой двухнедельного заработка, благо наличность пока есть. Но, возможно, что деньги эти ничего уже не стоят, а банки не работают. Сильно подозреваю, что накопленное на счетах нам тоже простят. А кому-то простят долги. Если есть внятные идеи - высказывайтесь, а пока - вздрогнули!
- Если фантики эти годятся теперь только в коллекцию нумизмата, на что жить станем? - вгрызаясь в кусок колбасы, поинтересовался штатный прокатчик.
- Без понятия, - ответствовал Герасим. - У меня та же петрушка. Других денег не имею. Впрочем, могу евро предложить по вчерашнему курсу. Я не по злобе лавочку прикрываю, а по форс-мажору. Придумаете, чем сможем кормиться - опять откроемся.
Спешить было некуда, поэтому коллектив не сразу бросился по домам, а занялся просмотром выживших телевизионных каналов. Зрелище становилось всё интереснее. Журналисты очнулись полностью и, не обращая внимания на работников РЖД, принялись укреплять дружеские связи с предками. Симпатичная улыбчивая дама лет тридцати с микрофоном в руках и на камеру пытает советских путейцев:
- Расскажите пожалуйста нашим зрителям, сколько школьниц в неделю насилует товарищ Берия?!
Железнодорожник в робе и с квадратными глазами старается затеряться среди коллег, но журналистка уже пытает следующего:
- А правда, что товарищ Сталин - педофил?
Журналисту совершенно неинтересно, что там бормочут интервьюируемые. Смысл, как обычно, можно сформулировать "я на фоне...". Ну, неважно, на каком фоне.
Герасим чуть сыром не подавился, в процессе просмотра:
- Похоже, взаимопонимание достигнуто, - бормочет он. - Одна бабёнка влёгкую разогнала толпу пролетариев.
Пока народ заливал водкой стресс от увольнения, волшебный ящик не унимался. Выступил губернатор, ранее всегда честно колебавшийся вместе с линией вышестоящего начальства, но теперь оное утративший. Рулить чем-то самостоятельно на старости лет он оказался не готов, а пойти под Джугашвили... Проще принять неизбежное и застрелиться самостоятельно. Вождю довелось руководить и строительством коммунизма в Кемеровской области, и перестройкой, и продвижением демократии, и восстановлением пирамиды власти.... Последняя, впрочем, мало отличалась от пирамиды грабежа колоний метрополией. Опыт присоединения Прибалтики к СССР ясно давал понять, что будут репрессированы абсолютно все буржуазные чиновники, вплоть до школьных учителей. В общем, власть местная под Москву ложиться не хотела, а потому назначила выборы конституционного собрания, каковые должны были состояться через месяц. Ещё месяц отвела на принятие свежей конституции. В конце выступления престарелый вождь призвал средства массовой информации не нагнетать обстановку и не сдавать громогласно известных действующих шпионов, особенно советских, которых ещё не успели повесить.
