— Княже тебя к себе просит. Говорить желает.
Что-то долго он думал. Казалось, что еще накануне вечером позовет — расскажет, зачем гостей к себе столько созвал. Рарог хмыкнул, немного жалея, что не удалось дальше в стрельбе посостязаться, и пошел за быстро удаляющимся мальчишкой, оставив остальных рядиться, сумел бы Митра его стрелу забороть или нет. Кто-то даже предложил все равно попробовать, да кметь отказался.
— После еще попытаем меткости, — бросил вслед.
А Рарог рукой махнул, как будто соглашаясь. И только почувствовать успел, пока совсем с дружинного двора не ушел, как острый взгляд ощутимо врезался ему в спину, прошелся вдоль хребта, заставляя обернуться — хоть и не хотелось. Гроза отвернулась тут же, как он глянул через плечо — и на губы сама собой наползла улыбка. Непростая девица: такую в охапку взять хочется и сбежать туда, где не найдет никто. И от мыслей таких, что все сильнее голову распаляли, не так просто избавиться.
Князь встретил в общине, сидя на стуле с высокой спинкой, изрезанной медвежьими головами. Говорили люди, что и под стены города кости медведя зарыли. Что сам Велес позволил — и от того городу удача уж много лет сопутствовала. А особенно тогда, как вновь занял княжеский стол потомок славного рода.
— Здрав будь, князь, — Рарог подошел ближе и остановился, разглядывая Владивоя издалека.
Тот помолчал немного, как будто раздумывал, стоит ли отвечать на приветствие хоть что-то.
— Поздорову, Измир, — назвал его по имени, что тот открыл в тот день, как пришел в детинец впервые. — Вот сколько слышал о Рароге кривотолков или кощунов от людей, никогда бы не подумал, что это ты и есть.
— Надо было меня кметем в дружину брать. И не было бы кривотолков, — тот приблизился еще немного, пытаясь вглядеться в лицо князя сквозь желтоватый полумрак.
— Не надо было против рода своего идти.
— Коли не пошел бы, так и до Волоцка не добрался. А тут вы меня тоже неласково встретили с воеводой твоим. А в дружину мне ой как хотелось, — Рарог вздохнул сокрушенно. — Пришлось свою заводить.
Владивой встал, чуть вскидывая голову. Обошел стол неспешно, размышляя о чем- то и покачивая головой. Совсем не изменился за те три года, что они не виделись. Ни седины заметной в волосах не появилось у князя от забот больших, ни морщин на суровом лице. А вот Рарога эти годы поменяли хорошенько. Но Владивой все равно сразу его узнал.
— Я мог бы ватагу твою нынче же задавить, — бесстрастно рассудил князь. — Татю ведь не положено людям помогать. Татю положено было бы за княжну и выкуп у меня большой попросить. А ты ее домой привез.
