Она не отпускала меня. Пленила.
Теперь я точно мог сказать, что сошел с ума.
Я был одержим Кирой Ивановой, моей домработницей.
С той встречи прошла неделя. Точнее восемь дней.
В первый день я удержался, не притронулся к планшету. Но зажмурившись, я видел ее зелено-ореховые глаза, смущенную улыбку. Румянец на щеках, очаровательный, пленительный. Нежная светлая полоска кожи. Как же я хотел дотронуться до нее. Я был уверен, что кожа у девушки словно шелк, прохладный, гладкий шелк.
На второй день я сдался. Вернувшись поздно, очень поздно домой, я все же добрался до планшета. Ругал себя всеми известными мне выражениями, но сел за стол, открыл запертый ящик и включил планшет. Загрузил видео и отыскал то, что тяготило меня. То, что я желал увидеть.
В слегка искаженном свете я разглядел ее милое личико. Ее спутанные волосы. Ее тонкую талию.
Я хотел ее. Впервые я хотел женщину. Ощутить ее, коснуться, поцеловать.
В ту ночь я не смог уснуть. Закрывая глаза, я видел ее. Вновь и вновь. И это начинало пугать по-настоящему.
– Может, все дело в женщине? – протянул Егор, заставляя отвлечься от раздумий.
Заставляя вздрогнуть, сжать руки в кулаки. Но как? Как он мог догадаться? Неужели знал про Киру? Про мою манию? Море вопросов, и так мало ответов. Я должен был узнать.
– Какая женщина? – спокойный, ровный голос.
Прежний я. Никаких всплесков эмоций. Никакой паники.
– Я лишь предположил, – друг хитро улыбнулся. – Когда в последний раз ты себя так странно вел, была виновата женщина. Помнишь та, что устроила на тебя охоту?
Я нахмурился. Отвернулся и уставился в потемневшее окно. Уже поздно.
– Прости, не хотел напоминать, – голос Егора был полон искренности и сожаления.
Да, ему действительно не стоило напоминать о ней. Отвратительно воспоминание, вынудившее меня несколько лет назад придумать тот свод правил. Загнать самого себя в узкие рамки, не позволять отступить. И теперь, когда рядом оказалась достойная прелестная девушка, я был сам закован в собственные наручники.
Хотелось зарычать как дикий зверь. Но хватило сил на то, чтобы сжать плотнее челюсти и промолчать. Я должен подавлять эмоции.
– Ладно, – друг взмахнул руками и хлопнул раскрытыми ладонями себя по ногам. – Забудем про женщин. Все-таки я больше по этой части, чем ты. Хотя, я бы не отказался порадоваться за тебя, дружище. Уверен, что где-то есть та самая, с которой будешь счастлив. А теперь по домам?
Он умоляюще взглянул на меня. На светлом лице отразилась искренняя улыбка.
