Теперь же, переступив порог собственной квартиры и узрев, как в паре метров от меня полубоком стояла и говорила по телефону Кира, не замечая моего присутствия и не одергивая водолазку. Я же не слышал ее голоса, тех слов, что она говорила невидимому собеседнику. Просто стоял и жадно вгрызался взглядом в ее обнаженный живот. Синие джинсы, босые ноги на прохладном полу, серая водолазка, в которой девушка, судя по всему, запуталась, спрятав в итоге телефон под одеждой. Там же чуть приглушено она и говорила, а я смотрел на узкую полоску, проступающего на свет нижнего белья.
Завороженный ее неряшливым образом, я должен был привлечь внимание сотрудницы, но продолжал молчать. Любоваться светлой кожей, бледной. Ее впалым животом. Проступающими под кожей ребрами. Совсем худая, тонкая. Такую можно переломить как тростинку.
Отчаянно боролся с желанием сделать пару шагов, протянуть руку и коснуться ее. Почувствовать тепло ее тела. Провести пальцами по ребрам.
Впервые хотел сделать то, от чего раньше тошнило. Что же со мной происходило?
Мысленно выругался, понимая, что не должен сейчас здесь стоять и смотреть на нее.
И если бы не эта Исаева, которая начинала превращаться в стихийное бедствие для меня, то я бы спокойно сидел в офисе до конца рабочего дня, может даже задержался по обыкновению. Но девушка, от которой пахло сигаретами и мятными леденцами, заставляла меня паниковать.
А всё произошло часом ранее.
Я вновь покинул свою неприступную обитель, намереваясь добрести без приключений до кабинета Людмилы. И на нашем этаже априори редко бывали сотрудники. Еще одно мое правило, когда строил это здание, ставшее офисом для нашей группы компаний, предусмотрел то, что основной состав сотрудников будет находиться на нижних этажах. Там же будут появляться клиенты. На последнем этаже располагались кабинеты руководителей. Поэтому повстречав в коридоре Мирославу Исаеву, я был обречен на панику.
Девушка умудрилась опрокинуть на меня пластиковый стакан с кофе.
Хотелось поинтересоваться, что она здесь забыла? Но я промолчал. Просто посмотрел на свои ноги. Там внизу, на ботинках были капли от разлитого кофе. На брюках, пусть они и были черного цвета, я мог увидеть следы от напитка. Но больше всего досталось моим рукам, которые я невольно выставил вперед, когда девушка сама на меня налетела.
По пальцам стекал теплый кофе, на манжетах рубашки коричневые пятна.
Руки задрожали.
Исаева же выпучила глаза, натянуто улыбнулась и протянула мне бумажную салфетку. Тем временем на пол полетел стаканчик.
