Фюреру тоже приспичило в это место, ну и Гимлшер был не прочь. Вообщем так получилось, что окоянный Ромель наделал и на фюрера и на Гимлера, валявшихся около позолоченного унитаза на полу, в сортире.
Поскольку прения сторон прекратились и участники не подавали признаков жизни, охранники растащили всех по койкам. Конечно, фюрера слегка почистили. Генерал, отказавшись отдыхать, в порыве служебного рвения, из бункера прямиком рванул на вокзал.
Окончательно очухавшись от воплей ненормального, купил в кассе билет на своё имя. Уже не привередничая и соглашаясь на любых попутчиков, отправился в Россию, как на Голгофу.
Спустя сутки я был в Ровно.
А в это время, фюрер только очухался и страдает от жесточайшего похмелья. Во рту у него кака, то же самое снаружи. Он лежит в кровати одетый, но штаны полуспущены. Последствия приёма алкоголя ещё не выветрились из головы и фюрер думает о себе в третьем лице: неужели, всё, что писали в листовке про фюрера правда!? Кто посмел, думает фюрер, заявиться к фюреру, находящемуся в беспомощном состоянии и проделал с ним такое!
По чести говоря, никто из немецких фашистов не пытался снимать штаны с фюрера. Сам фюрер, когда ему приспичело, рефлекторно потащил штаны, но затем, почти сразу, это уже не потребовалось и фюрер перестал дёргаться.
Перед прибытием в Ровно я переоделся в повседневный капитанский мундир, который удалось остоять от стервы жены. Поезд остановился, я вышел из вагона и с удивлением наблюдаю как по перону туда сюда бегают немецкие генералы. В известной поговорке, если генералы бегают,-это к панике.
Около вокзала стоит военный оркестр и наяриваеют нечто весьма бравурное. В сумме, бравурная музыка и бегающие генералы напоминают некий процесс бурления в желудке. Вроде, внешне всё прилично, но до определённого момента.
Наконец удаётся покинуть вокзал. Раздобыл извозчика и прикатил в гостинницу. Не в ту, что сгорела, а неподалёку. После трудов праведдных по размещению в номере решил посидеть в ресторане. Благо денег навалом. Одно плохо, опять надо искать легальный источник дохода.
Расположился за столиком, взял газету и пытаюсь отвлечься от компании, которая гужбанит неподалёку. В ресторан входит тощий черномундирник, похожий на бабу. Слышу смутно знакомый голос. Боже, да это жена! Она усаживается за два столика от меня. Ну, попал так попал!
Закрываюсь газетой, надо смываться пока не поздно. Пытаюсь подняться из за столика, одновременно удерживая газету как щит от стервы жены. Поздно! Она неслышно подошла, смяла газету и гневно уставилась на меня:
