Денежки надо прихватить! Хрен на денежки. Новые заработаю, ещё больше.
Обхожу засаду вокруг и пробираюсь в госпиталь. Даю фрау доктору на лапу и получаю опускное свидетельство на год. Через год надо снова появиться в Ровно, чтобы меня либо выпустили в строй, либо на пенсию.
Дальше на аэродром. Какой аэродром? Надо листовку напечатать и в ней правду матку рассказать. Где у нас типография? Вперёд. Охрана? Какоя нахрен охрана в глубоком тылу. В типографии кто работает? Фашисты, нехрен их жалеть. Листовка не большая и прекрасно печатается. Тыщи штук хватит. Тыща листовок входит в портфель.
Чо дальше? Разбить и поджечь типографию. Теперь на аэродром. Похожу к мужикам у самолёта.
-Мужики, куда путь держим?
-В Киев.
-Возьмите меня с собой.
-Провозные документы где?
-Достаю бумажку в сто марок.
-Годится.
-Полетели.
Побродил в Киеве, затем во Львове, затем ещё. Когда портфель опустел выбросил на помойку.
Отправился поездом на родину, в поместье. Хорошо-то как нежиться в постели в двенадцать часов дня!
Завтрак в постели. В постель лапочка принесла кофе и свежевыпеченые булочки. Булочки самой лапочки помогли успокоиться морально. Стерва жена до того замордовала местных женщин, что они, угрожая забастовкой, потребовали применить право первой ночи как положено, а не как жена-стерва.
После продлённого завтрака, уже другая лапочка приносит серебряный поднос с газетами. Мне не охота напрягать зрение и я прошу почитать про фронтовые новости.
Прошлый раз, когда я попросил почитать газету, то какая-то дура начала с передовицы. Я чуть не окочурился от воплей Гебельса, изложенных на бумаге, удивился: неужели его ещё не повесили? Правда хватило ума не произносить мысли вслух.
Особых новостей никаких. На юге Восточного фронта ожесточённые воздушные бои с авиацией противника, пытающейся разбомбить наши передовые части. Сбито столько самолётов, будто на Сталина работают все самолётостроительные заводы мира.
В Крыму наши части с успехом отбивают атаки противника. Для выравнивания фронта оставлено несколько незначиельных населённых пунктов.
И тоже ожесточённые воздушные бои.
-Ещё что?
-Письмо.
-От кого?
-От тестя.
-Чего надо? Шоколада?
-Просит приехать в гости?
-Перед его очередным возвращением на фронт просит посетить сегодня в восемь вечера.
До его замка двадцать километров. Съезжу на женином автомобиле. Сукин сын водила не разрешал им пользоваться. Дескать жена не позволяет никому. Приказал выдрать мерзавца на конюшне возжами. Теперь, пока мерзавец водила болеет, управляюсь автомобилем сам. Разве попросить у тестя нового водилу, а этого на фронт. Нечего фашиста жалеть!
